НФ: Альманах научной фантастики. Выпуск 25 - [49]

Пистолет сдвинулся еще, стало совсем хорошо, но Толя не обратил внимания. Он сразу и бесповоротно поверил в то, что говорил карлик. У него было такое чувство, словно он и сам знал об этом раньше, только скрывал от себя… Неудачи получили объяснение — невесту он своими руками отдал другу, победу — сопернику, все, что у него было, он отдавал тем, кто в этом нуждался.

— …и мы увезем тебя отсюда, поместим в условия, в которых твой Дар расцветет и усилится во много раз, мы обучим тебя пользоваться им сознательно…

— А потом вернете на Землю?

Карлик театрально откинулся в кресло, всем своим видом спрашивая: «Ну можно ли быть таким наивным?» Затем он поднял вверх длинный указательный палец и мефистофельски изогнул бровь.

— Запомни, чтобы потом больше не спрашивать. Люди с развитым Даром на Землю не возвращаются. У них и без того дел много. И потом, неужели ты думаешь, что мы выращиваем вас для того, чтобы снова отпустить на Землю?

Толя затряс головой.

— Что значит «выращиваем»? Не понимаю. Кого — «выращиваем»?

— А что тут непонятного? Вас выращиваем. Кого же еще? Да без нас вы бы уже давно вымерли. Вас, конечно, вас! Он еще спрашивает!

Толя был потрясен.

— Разве нас можно выращивать?

— А почему нельзя? Подбрасываем гены, следим за потомством, убираем особо опасных, работы хватает, ты не думай.

— Но зачем, зачем? Почему вы нас в покое не оставите?

— А затем, что ваша планета — единственная во всем секторе, где хоть изредка получаются такие, как ты. И нужны они нам просто позарез. Есть, понимаешь, у нас такой закон — чем выше стоит цивилизация, тем меньше у нее удачи. Другими словами, чем больше условий для счастья, тем его меньше. Скажем, я. Ты просто не поверишь, какой я невезучий. Как еще жив до сих пор, не знаю. Примерно раз в год на метеор натыкаюсь. А ты посчитай-ка вероятность. Одним словом, вы нам необходимы. Как и мы вам. Понимаешь?

— Нет, — сказал Толя. — Не понимаю. Это несправедливо. Что я вам, огурец парниковый?

— Но мы спасаем вам жизнь.

— А вас никто не просит. Если вам так уж необходимо везение, могли бы с нами договориться, принять в этот ваш Совет Гуманоидов, неужели мы отказали бы вам в помощи?

— Куда хватил! Совет ему подавай! — карлик покачал головой и снисходительно усмехнулся. — Да мы все сделаем, чтобы вы туда не попали! Совет! Совет — это… это высшие цивилизации, вы-ысшие, вот что это такое.

— А мы, значит, неполноценные?

Карлик поморщился.

— Ох уж эти ваши комплексы! При чем тут полноценные — неполноценные? Если принять вас в Совет, вы подниметесь на другую ступень развития и Дар пропадет.

Карлик, видимо, очень любил поговорить о судьбах мира и тому подобных материях, и Толя подумал, что если он хочет бежать, то сейчас самое время. Он тихонько сжал и разжал пальцы.

— А если я откажусь?

— Тебя никто и не спрашивает. С одной стороны ты, а с другой — Галактика, тут уже совсем не ваша мораль. Тут… Ты будешь приносить счастье целым народам, а не отдельным людям. Ты будешь жить тысячи лет, научишься управлять Даром по своему желанию, ты…

— Но никогда не увижу ни одного человека, так? — Толя подался вперед и перенес вес на правую ногу.

— Почему? Иногда ты будешь встречаться с такими, как ты…

Пора! Толя зверем выпрыгнул из кресла, оно потянулось за ним липкими нитями. Хлесткий хук в челюсть, карлик охнул и перелетел через кресло, теперь — к пульту и ногой его, ногой, так их, сволочей, людей воруют, гады, счастье крадут, еще, еще… Что там за стержень торчит? Оборвать! Теперь не полетаешь!

Пульт стонал человеческим голосом и раскачивался под ударами, болел ушибленный сустав, пришелец ерзал под креслом и не мог встать. Наконец, обессилев, Толя опустился рядом.

— Жив, марсианин?

— Хороший удар. Ув… уважаю, — просипел тот, не разжимая век. — Воды бы.

— Погоди. Вот отдохну — поищу, — задыхаясь, ответил Толя.

— Ладно. Сойдет и так, — карлик открыл глаза, сел, почтительно оглядел изуродованный пульт. — Везет мне. Первый раз в жизни такое задание, и на тебе — на боксера нарвался. Ну, как я теперь взлечу?

Толя поднял пистолет, валявшийся рядом, массивный, ребристый и красивый той хищной красотой, которой отличаются земные орудия смерти. Из ручки высовывался тонкий стерженек. Толя поддел его ногтями и вынул.

— Это что?

— Питание, — безразлично ответил карлик.

Толя сунул его в карман, положил пистолет на пол, встал.

— Пошел?

— Пошел.

— Жалко, — в сердцах сказал карлик. — Ужас как жалко. Тебя-то мы найдем, никуда не денешься, а вот меня отстранят. И тарелку отнимут. — Он тяжело поднялся, потрогал щеку. — Видал, какие контакты бывают? Надо было великана.

Он подошел к пульту.

— А то остался бы?

— В другой раз. — У Толи было совершенно непроницаемое лицо.

— И поломка пустяковая. Полчаса работы. А? Сразу бы и полетели. Все равно ведь. А я столько тебя разрабатывал.

Толя посмотрел на часы.

— Извини, не могу. Как-нибудь перебьются твои галактики. А меня мама ждет. У нее сердце.

— Милый ты мой, хороший, если ты своего счастья не понимаешь, так хоть меня пожалей. Все равно ведь тебя с Земли снимут. Плюнь, честное слово!

В глазах пришельца было столько чисто человеческой мольбы, что Толя не то чтобы засомневался, но почувствовал себя виноватым.