НФ: Альманах научной фантастики. Выпуск 08 - [31]

Друзья помолчали.

— Есть тут место одно, — сказал Ашмарин, — я мимо как-то проезжал, видел.

— Давай, давай, — заинтересованно сказал Фомин.

— Далековато будет. Но часа за два обернемся. Кладбище старое.

— Ага.

— А там ложбинка, овражек такой, дождем промытый. Глубокий. И те могилки, что на край попали, вода как ножом срезала.

— Зарубили, — твердо сказал Фомин. — Мы это дело провернем и прямо к декану: так и так, помощь от флотских нашей медицине.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

Когда-то старое кладбище считалось местом, далеким от центра города. Теперь же город охватил его кольцом. Здесь давно уже не хоронили, и служило оно не то небольшим парком, не то местом для игр городских мальчишек. Памятников на нем и раньше было немного, сейчас же они сохранились только возле кирпичных столбов, ранее поддерживавших ворота. Побитая камнями во время многочисленных мальчишеских сражений, стояла одиноко статуя, сжимающая в мраморной руке мраморный череп. На ее подножии была выбита надпись на немецком языке, сообщавшая, что череп в руке Гамлета молчит.

Фомин и Ашмарин, встреченные у входа принцем Гамлетом, долго стояли перед ним, силясь разобрать надпись. Это удалось Фомину не без труда и настроило друзей несколько философически.

— Вот так и наши черепушки когда-нибудь отроют, — сказал Ашмарин.

— Может быть, — задумчиво подхватил Фомин. — И знает ведь парень-то этот, что череп, а спрашивает.

— Интересуется… Оно, может, и череп, а все же глаза глядели, носом нюхал, человеком был.

— А парень видный, — одобрительно заметил Фомин, кивнув на принца датского. — И на кого он похож?

— На Митьку Калабушкина, вот на кого, — тотчас же ответил Ашмарин, и вскочив на пьедестал, нахлобучил на голову Гамлета свою мичманку.

— Ну, точно Митька! — обрадовался Фомин. — Знаешь чего, мы тут в воскресенье сфотографируемся! А чего? Нашим пошлем в дивизион. Ты понимаешь, что там будет? Да если наши ребята сейчас нас с тобой увидели бы, во бы рты пораскрывали!

Ашмарин и Фомин пришли в восторженное состояние духа, живо представив себе, как их фотография с каменным чудаком посередине, как две капли воды похожим на Митьку Калабушкина, пойдет в кубрике по рукам.

— А Петро скажет, — предположил Ашмарин, — ну, дывы?

— А точно, он так и скажет!

И вдруг позади них раздался негромкий женский голос:

— Я не сомневаюсь, что ваш Петро так именно и скажет, а сейчас снимите, пожалуйста, ваш головной убор со статуи.

Ашмарин и Фомин медленно повернулись. На каменной скамеечке сидела седая женщина, держа на коленях потрепанную черную сумочку.

— Учительша, — шепнул Ашмарин Фомину и сдернул с головы статуи мичманку.

— А он кто? — вежливо осведомился Фомин, показав на статую. — Родственник вам?

— И мне тоже, — тихо сказала женщина, и в ее черных рас- косых глазах мелькнул маленький чертик.

— Всем, значит, родственник, — пояснил Фомину Ашмарин. — Вроде Адама, значит?

— Боже мой, но ведь это же принц Гамлет!

— Принц? — подозрительно переспросил Ашмарин. — Ах, принц, — протянул он. Будто понял что-то сомнительное, касающееся женщины на скамейке. — И каким царством-государством он заправлял, этот ваш принц?

— Датским государством, — охотно ответила женщина.

— А чего, датчане ничего ребята, — одобрительно отозвался о подданных Гамлета Фомин.

— Видали мы и датчан и прочих разных шведов, — заметил Ашмарин. — Пришлось мне одному в Макао на пальцах кое-что разъяснять, — Ашмарин сжал кулак и потряс им перед носом у Фомина.

— Ну, это ты зря так, Ашмарин. Гитлер, вроде, тоже эту самую Данию захватывал, так я говорю? — спросил Фомин у «учительши».

— Послушайте, молодые люди, — сказала женщина. — Что вы мелете? Неужели вы никогда не слышали о драме «Гамлет», о Шекспире?

— Слышали, — живо отозвался Фомин. — Шекспир, Шекспир… Ах, так он у нас в учебнике мелким шрифтом был напечатан.

— Ну и что из того, что мелким? — «учительша» пожала плечами. — Это величайший поэт, величайший драматург.

— А нам, кто в плавсоставе, мелкий шрифт простили, — пояснил Фомин. — Вот стишок там был, так его я выучил, это он тек начинался: «Быть… Быть…» Забыл…

— Быть или не быть, таков вопрос, — подхватила «учительша». — Что благородней духом — покоряться пращам и стрелам яростной судьбы, иль, ополчась на море смут, сразить их противоборством? Умереть, уснуть — и только; и сказать, что сном кончаешь тоску и тысячу природных мук… Как такой раз- вязки не жаждать? Умереть, уснуть. Уснуть? И видеть сны, быть может?

— Здорово складено, — восхитился Ашмарин. — Мы тут с другом тоже, как посмотрели на принца, так тоже про это же говорили. Правда, Фомин?

— Оно жаль, конечно, да по науке так выходит, что как умер, так и конец, — ответил Фомин в раздумье. — Вот вы, допустим, женщина, так вам трудней понять. А вот мне приходилось воевать. Посмотришь иной раз на побитых, а я их видал штабелями сложенными, так в голову и ударит: а почему это я жив? Чудно даже сделается. Вчера, можно оказать, из одного котелка вот с этим заправлялись, а сегодня он лежит, будто и не он. А каша, небось, в животе еще не остыла. Что он, у бога теля съел? Такой же парень, как и я, даже лучше, красивее, образованнее.