НФ: Альманах научной фантастики. Бесконечная игра - [91]

Двери кабины лифта открылись, он поднял посылку, вышел и открыл квартиру. Начало четвертого, просторная гостиная залита апрельским солнцем, Реншо несколько секунд с удовольствием постоял в его лучах, положил коробку на столик у двери, бросил на него конверт с деньгами, распустил узел галстука и вышел на террасу.

Там было холодно, и пронизывающий ветер обжег его через гонкое пальто. Но Реншо все же на минуту задержался, разглядывая город, как полководец захваченную страну. По улицам, как жуки, ползет транспорт. На востоке, за роскошными жилыми небоскребами, еле видны набитые людишками грязные трущобы, над которыми возвышается лес телевизионных антенн из нержавейки. Нет, здесь, наверху, жить лучше, чем живут там.

Он вернулся в квартиру, закрыл за собой дверь на террасу и пошел в ванную понежиться под горячим душем.

Через сорок минут Джон Реншо вышел из душа и, не торопясь, стал разглядывать коробку.

В ПОСЫЛКЕ БОМБА.

Разумеется, ее там нет, но вести себя надо так, как будто в посылке бомба. Он делает так всегда и именно поэтому прекрасно себя чувствует, в то время как многие другие давно уже вознеслись на небеса.

Если это и бомба, то без часового механизма — никакого тиканья из коробки не доносится. Но вообще-то сейчас пользуются пластиковой взрывчаткой: штука поспокойнее, чем все эти часовые пружины.

Реншо посмотрел на почтовый штемпель; Майами, 15 апреля. Отправлено пять дней назад. Бомба с часовым механизмом уже взорвалась бы.

Значит, посылка отправлена из Майами.

Он полностью сосредоточился и, сцепив руки, не шевелясь, разглядывал посылку. Лишние вопросы — откуда близкие Морриса узнали его адрес — не волновали Реншо. Он задаст их позже Бэйтсу. Сейчас это неважно.

Как бы рассеянно он достал из бумажника маленький пластмассовый календарь, засунул его под веревку и клейкую ленту — скотч отошел. Он немного подождал, наклонился и понюхал. Ничего, кроме картона, бумаги и веревки. Он походил вокруг столика, присел перед коробкой на корточки: кое-где бумага отошла — показался зеленый металлический ящичек с петлями. Реншо достал перочинный нож, перерезал веревку — оберточная бумага свалилась.

Зеленый металлический ящичек с черными клеймами. На нем белыми трафаретными буквами написано: “Вьетнамский сундучок американского ветерана Джо”. И чуть пониже: “Двадцать пехотинцев, десять вертолетов, два пулеметчика, два врача, две базуки, четыре “джипа”. Внизу, в углу: “Компания Морриса по изготовлению игрушек”.

Реншо протянул руку и отдернул ее — в сундучке что-то зашевелилось.

Он встал, пересек комнату, зажег свет; уже стемнело.

“Вьетнамский сундучок” раскачивался, коричневая оберточная бумага скрипела под ним. Неожиданно сундучок перевернулся и с глухим стуком упал на ковер. Крышка на петлях приоткрылась сантиметров на пять.

Крошечные пехотинцы — ростом сантиметра по четыре — начали выползать через щель. Реншо не мигая наблюдал за ними. Разумом Реншо не пытался объяснить невозможность происходящего, а только прикидывал, какая опасность угрожает ему и что надо сделать, чтобы выжить.

Пехотинцы были в полевой форме, касках, с вещевыми мешками, за плечами миниатюрные карабины. Двое посмотрели через комнату на Реншо. Глаза у них были не больше карандашных точек.

Пять, десять, двенадцать, вот и все двадцать. Один из них жестикулировал, отдавая приказы остальным. Те построились вдоль щели и начали толкать крышку — щель увеличилась.

Реншо взял с дивана большую подушку, пошел к сундучку. Командир обернулся, махнул рукой. Пехотинцы взяли карабины на изготовку, раздались негромкие хлопающие звуки, и Реншо внезапно почувствовал что-то вроде пчелиных укусов.

Тогда он бросил подушку, пехотинцы упали, а крышка сундучка распахнулась. Оттуда жужжа, как стрекозы, вылетели миниатюрные вертолеты, раскрашенные в зеленый цвет.

Негромкое “пах! пах! пах!” донеслось до Реншо, тут же он увидел в дверях вертолетов крошечные вспышки пулеметных очередей и почувствовал, как будто кто-то начал колоть его иголками в живот, правую руку, шею. Он быстро протянул руку, схватил какой-то из вертолетов, и резкая боль ударила по пальцам — вращающиеся лопасти разрубили пальцы до кости. Остальные отлетели подальше и принялись кружить вокруг, как слепни. Ранивший его вертолет упал на ковер и лежал неподвижно.

Реншо закричал от неожиданной боли в ноге. Один пехотинец стоял на его ботинке и бил Реншо штыком в щиколотку. На Джона смотрело крошечное злое лицо.

Реншо отшвырнул пехотинца ногой

Раздался негромкий кашляющий взрыв — боль пронизала бедро. Из сундучка вылез пехотинец с базукой — из ее дула лениво поднимался дымок. Реншо посмотрел на ногу, увидел в брюках черную дымящуюся дыру размером с монету в двадцать пять центов. На теле был ожог.

Он повернулся и через холл пробежал в спальню. Рядом с его щекой прожужжал вертолет, выпустил короткую пулеметную очередь, полетел прочь,

Под подушкой у Реншо лежал револьвер большого калибра. Он схватил револьвер двумя руками, повернулся и понял, что придется стрелять по летающей мишени не больше электрической лампочки.

На него зашли два вертолета. Сидя на постели, Реншо выстрелил, и один вертолет разлетелся на кусочки. “Одним меньше”, — подумал он, прицелился во второй… нажал курок…