НФ: Альманах научной фантастики. Бесконечная игра - [30]

Освещенный первыми проблесками зари, Филипсо стоял посередине шоссе и размахивал руками, пока приближающаяся машина не затормозила около него.

— Они меня чуть не укокошили, — хрипло простонал он.

С этого момента материал пошел раскручиваться сам собой, как любят говорить в редакциях воскресных приложений. Филипсо не пришлось выдумывать никаких подробностей. Он только отвечал на вопросы, а остальное доделало воображение Пенфильда, которому во всей этой истории было ясно только одно: перед ним не очевидец, а голубая мечта репортера.

— Они опустились на Землю на огненной струе?

— На трех огненных струях. — Филипсо повел его вниз по склону и показал на обугленные, еще теплые углубления.

— Вам угрожали?

— Не только мне… всей планете. Они грозили уничтожить Землю.

Пенфильд едва успевал записывать. К тому же он сам сделал снимки.

— Ну а что вы ответили? Что не боитесь их угроз?

Филипсо подтвердил, что так оно и было.

И так далее. История эта попала, как Филипсо и хотел, в вечерний выпуск, но он и не подозревал, что она наделает столько шуму. А шума было столько, что Филипсо уже и не вернулся в рекламное агентство. Он получил телеграмму от одного издателя, в которой тот спрашивал, не возьмется ли он написать книгу.

Филипсо взялся и написал. Его сочинение отличалось лихостью стиля (это ведь ему принадлежал горящий неоновым пламенем над сотнями магазинов девиз “Дешевой Распродажи” “МНОГО ТРАТИШЬ — МАЛО ПЛАТИШЬ”), изысканностью манер деревенского увальня и непритязательностью обстановки крупного банка. Оно называлось “Человек, который спас Землю” и за первые семь месяцев разошлось тиражом двести восемьдесят тысяч экземпляров.

С тех пор деньги сами потекли к нему. Не только за книги. Он получал их от Лиги Приближающегося Конца Света, от Союза Борьбы за Моральное Возрождение Человечества и от Ассоциации Защиты Земли от Космических Пришельцев… Со всех сторон к нему неслись призывы “Спаси нас” и оседали на его банковском счету денежными чеками. Хочешь не хочешь, пришлось основать Храм Космоса, чтобы как-то придать делу законный характер, и разве Филипсо виноват, что его лекции половина прихожан, простите, слушателей, принимала за богослужения?

Появилась на свет его вторая книга. Вначале она была задумана как приложение — ведь ему было просто необходимо уточнить отдельные противоречия и неточности, на которых его поймали дотошные критики. Книга называлась “Нам Незачем Капитулировать”, была на треть длиннее и содержала еще больше противоречий, чем первая; за первые девять недель она разошлась тиражом триста десять тысяч экземпляров. Тут уже те, другие деньги хлынули таким потоком, что Филипсо пришлось срочно зарегистрировать себя как некоммерческую организацию и отнести все поступления на ее счет. Признаки благоденствия были видны и в самом Храме, причем самым заметным была большая радарная антенна, купленная со списанного броненосца и установленная на куполе. Антенна круглые сутки вращалась вокруг оси, и хотя она не была ни к чему подключена, с первого взгляда на нее становилось ясно, что Филипсо начеку и люди могут спать спокойно. В хорошую погоду антенна была видна даже из Каталины, особенно по ночам, когда на ней включали яркий оранжевый прожектор. Когда эта штука вращалась, она была похожа на автомобильный дворник, увеличенный до космических размеров.

Кабинет Филипсо помещался в куполе, прямо под антенной, и попасть туда можно было только при помощи автоматического лифта. Отключив лифт, в этом кабинете можно было без помех предаваться размышлениям. А поразмышлять было о чем. Например, не прогорит ли он, арендовав для следующей лекции зал Колизеума, или что делать с чеком на десять тысяч долларов от Астрологического Союза, раз уж эти олухи напечатали в газетах точную сумму своего дара. Но главной заботой была следующая книга. Поведав человечеству что ему грозит опасность и что, объединившись, оно может себя спасти, Филипсо отчаянно нуждался теперь в свежей идее. Идея должна быть созвучна времени и доступна пониманию рядового читателя газет. А ждать, пока его осенит, Филипсо не мог — чудесам этого сорта удивляются девять дней, а на десятый о них забывают.

Филипсо сидел у себя в кабинете, отрезанный от всего мира и погруженный в эти размышления, как вдруг он с изумлением услышал позади себя легкое покашливание. Обернувшись, он увидел рыжего невысокого человечка. Неизвестно, что бы сделал Филипсо в первый момент — обратился в бегство или вцепился незнакомцу в горло, если бы у того в руках не оказалось средства, которое со времен появления письменности гарантированно успокаивало разъяренных авторов.

— Я прочитал ваши книги, — сказал незнакомец и протянул вперед ладони, на каждой из которых лежало по знакомому тому. — Я нашел их не лишенными искренности и логики,

Расплывшись в улыбке, Филипсо оглядел лишенное особых примет лицо незнакомца и его заурядный серый костюм.

— Общим у искренности и логики является то, — продолжал незнакомец, — что они могут не иметь никакого отношения к истине.

— Послушайте, кто вы такой? — потребовал от него Филипсо. — И как вы сюда попали?