Незыблемые выси - [13]

снаряжение, а не с простым стражником, которому известен пароль к хранилищу. Именно тогда

ей  сообщили  о  дипломатическом  приеме  в  Цитадели.  Сказали  зайти  вслед  за  группой

припозднившихся гостей и предупредили, что у нее будет пять минут, прежде чем ее обнаружат.

Фактически  ей  велели  развернуться  и  выйти,  как  только  она  окажется  внутри,  чтобы  не  быть

замеченной. Но вопрос о новом великом маге стихий тяжким грузом лежал на ее плечах  – ведь

этот незнакомец мог изменить все, – и Амара решила переговорить с самим принцем.

На том приеме Тит с ней и познакомился. Она спросила его про стихийника и элегантно

ускользнула, как только стражники пронюхали о присутствии незваной гостьи.

Кашкари вздохнул:

– Амара храбрее любого из нас, но временами бывает довольно импульсивной. Она сразу

же  пожалела  о  содеянном,  однако  было  слишком  поздно.  Ее  партнер  разгневался,  сочтя

своеволие вероломством. На этом возможный союз распался. Она вернулась на базу за несколько

часов до моего отправления в Итон. Мы обсудили все, что она видела, и ее полный провал тоже.

Вот  тогда  я  и  решил  взять  дело  в  свои  руки.  В  тот  момент  все  мы  думали,  что  за  этой

инициативой, вероятно, стоит сам правитель Державы.

Не Тит точно – он всегда был непреклонно настроен против любого, кто что-то знал о его

работе. К тому же использовать боевые машины просто не в его стиле.

– В любом случае, – продолжил Кашкари, – кажется, Амару простили. Наверное, это те же

маги,  которые  только  что  общались  с  ней  через  двусторонний  блокнот  –  так  они  всегда  с  ней

связывались, даже если Амара не соединяла их блокнот со своим.

– Думаешь, это мог быть Далберт? – поинтересовалась Иола у Тита.

– Не сам Далберт, он достаточно осторожен, чтобы не впутываться в подобное. Но маги,

по его мнению, заслуживающие доверия.

– Рад слышать, – сказал Кашкари.

– Да, мы не совсем одни, – ответил Тит.

Но эти вроде как обнадеживающие слова не сочетались с тревожным выражением на его

лице.

Приземлились  они  в  глубокой  излучине  дюны,  плавными  волнами  раскинувшейся  на

целые версты.

Обнаружив,  что  в  походном  пайке,  который  они  прихватили  с  базы,  есть  пакетики  чая,

Иоланта расчистила в песчаном бархане небольшой уголок, где можно было незаметно развести

огонь. Естественно, вопреки возражениям Тита.

– Ты слишком себя нагружаешь, – покачал он головой.

– Прошу, ваше высочество, проявите хоть немного уважения к величайшему магу стихий

своего времени.

Посуды у них не было, так что Иола так и нагревала созданный ею водяной шар, лениво

вращая  его  над  костром.  Решив,  что  вода  уже  достаточно  горячая,  она  бросила  туда  щепотку

чайных листьев.

В пайке также нашлась сдоба с пряной начинкой, картошка и специи.

– Чудесно, – искренне произнесла Иоланта. – С тех пор как мы проснулись в пустыне, у

нас не было ничего съестного, кроме питательных батончиков. Чего бы я сейчас только ни отдала

за один хороший завтрак у миссис Долиш.

Кашкари задумчиво жевал.

19

http://lady.webnice.ru 

  

                                                 Шерри Томас «Незыблемые выси» 

– Живя у миссис Долиш, я все ждал насыщенного важными событиями будущего. Теперь

же оно наступило, и я тоскую по скучным денькам, когда самым увлекательным событием были

периодические скачки в Лондон или на побережье Западного Суссекса для прогулки у моря.

Тит  уже  покончил  с  одним  пирожком  и  принялся  за  следующий  –  Иоланта  не  помнила,

чтобы он когда-нибудь так быстро ел.

– Я скучаю по гребле, – сказал он. – Как по мне, крикет – игра невразумительная, так что я

выбрал  греблю.  Сначала  подумал,  что  это  лишь  немногим  менее  бестолковый  вид  спорта.  А

потом  оказалось,  что  когда  я  гребу,  то  сосредотачиваюсь  только  на  своем  дыхании  и  общем

ритме – и больше никаких мыслей в голове.

Наверное, приятная передышка от жестоких ударов судьбы.

В  летнем  семестре  игроки  в  крикет  иногда  спускались  к  реке  и  подтрунивали  над

гребцами. Иоланта представила себе четырехместную байдарку, несущуюся по течению Темзы;

зрителям  видны  только  спины  гребцов  и  лопасти  их  весел,  идеально  ровной  линией  в  унисон

рассекающие воду.

Иола,  как  и  любой  игрок  в  крикет,  была  ярым  критиком,  пренебрежительно

отзывающимся  о  спортивной  форме,  скорости  и  мужественности  гребцов.  Обычно  Тит  не

обращал  на  подобные  насмешки  внимания,  как  и  полагается  столь  величественной  персоне,  но

однажды  –  всего  один  разок  –  он  опустил  весло  и  продемонстрировал  любителям  крикета

непристойный жест.

Те в свою очередь решили, что издевательская миссия удалась на славу.

–  Мне  не  хватает  Купера,  –  призналась  Иоланта.  –  Я  скучаю  по  ним  всем.  Скучаю  по

картинам с видами Бечуаналенда в моей комнате. Они навевают ностальгию, хотя я в жизни не

была рядом с Калахари.

В их теплом укрытии воцарилась тишина. Тит наблюдал за огнем. Кашкари разглядывал

песок  у  себя  под  ногами.  Сфера  с  кипятком  окрасилась  в  прозрачный  красновато-коричневый

цвет, и Иола направила чай в бурдюки.

Затем выдохнула и заговорила о еще одной потере: