Незримый поединок - [41]

Шрифт
Интервал

И еще одно обстоятельство заставляло Евгения всерьез подумывать об учебе. Он все время чувствовал разрыв между тем, что знала Раиса и что знал он сам. Вопросы, которые казались ей самыми элементарными, представлялись ему порой сложными, неразрешимыми. Раиса никогда даже не намекала ему на это, а если и делала для него что-нибудь, то напоминала как бы между прочим, на ходу. «Я там книгу тебе принесла, обязательно прочитай»…

С наступлением весны пустая этажерка, стоявшая рядом с кроватью Евгения, вся снизу доверху заблистала корешками новых книг. На самой верхней полочке, на книгах лежала программа для поступающего в вуз.


Евгений и не помышлял, что ему когда-нибудь придется снова встретиться с теми, которые хотели уничтожить в нем все человеческое… Он не знал, что в то время, когда он горел желанием работать и учиться, крепкой мужской рукой налаживать пошатнувшееся в доме хозяйство, за ним, как волк за ягненком в горах, гнался по пятам «Гречуха» — Двойнов.

«Гречуха» чувствовал себя отставшим от стада зверем. Известие о провале Димки застало его врасплох: все надежды на то, что после приезда он начнет жить на всем готовом, не сбылись.

Начать «ходить на дело» с первого дня не так-то просто, рискованно — старые связи были потеряны, вовлекать новых людей в уголовную западню было нелегко. Люди вокруг трудились и наслаждались результатами своих усилий, отсеивалось от них на тропу преступности все меньше и меньше отщепенцев, паразитов. Черные дни наступили для человеческих отбросов, для профессиональных воров!

Однако Двойное все еще на что-то надеялся! Он даже начал встречаться со старыми знакомыми, которые когда-то кое в чем оказывали ему услуги. Это были либо трусы, опустившиеся, заспиртованные алкоголики, либо закоренелые бездельники, гомосексуалисты, всю жизнь лепетавшие холодными, посиневшими губами о своей извращенной, пламенной любви…

«Гречуха» неистово метался по городу и плутоватыми, ненасытными глазами жадно вглядывался в человеческие лица. При виде шприцев на аптечных витринах, он судорожно вздрагивал всем телом: не мог жить без морфия.

Однажды Двойнов остановился у витрины продмага. Он был не один. Женщина лет сорока, со старомодной сумочкой, с дешевыми, крикливыми кольцами на пальцах, закусив горящую сигарету жирно накрашенными губами, о чем-то скучно, гримасничая, разговаривала с ним.

Мазуров сначала их не заметил. Он стоял у той же витрины и разглядывал выставочные подарки.

— Вот он, кто заложил[13] Димку, — вдруг зашептала женщина, толкая локтем Двойнова.

Через огромное стекло спокойные глаза Евгения встретились с ледяным взглядом Двойнова. Евгений презрительно отвернулся от старого знакомого и не спеша влился в людской поток.

— В-о, как! — проговорил Двойнов, злобно глядя вслед Евгению. — Ну, шкура, теперь от меня не уйдешь.


После весеннего разлива широкая прозрачная река стремительно несла свои воды, без конца выбрасывая на берег гигантские веера пены.

Волны, то поднимая, то опуская лодку, перекатывались через весла. Когда лодка с шорохом врезалась в разноцветные мелкие береговые камешки, Евгении первым выпрыгнул на берег. Раиса быстро подала ему связку книг, корзину с продуктами. Они пошли поляной к опушке леса…

Почти одновременно с ними на другом берегу реки к своей лодке подошел «Гречуха» — Двойнов. Но не успел он перемахнуть своей тощей, с выпуклой грудью фигурой через борт лодки, как сзади кто-то его окликнул:

— «Гречуха!..» Здорово, рыбак!

Двойнов в недоумении обернулся. Оперся на весло и, придерживая лодку, старался разглядеть незнакомца.

— Я от Димки! — заговорил тот.

Что-то нехорошее почудилось вдруг Двойнову в пришельце. Дрожь пробежала по телу. Задергались на расслабленных руках исколотые иглами мышцы.

— Вы наверное с кем-нибудь меня спутали. Во-первых, я не рыбак, во-вторых, никакого Димку я не знаю. — Двойнов сильным рывком оттолкнул лодчонку от берега, и она закачалась на волне.

— Да что ты, «Гречуха», я от Димки-«Кота», погоди наставлять «дулы», лучше поговорим.

Услыхав слово «дулы», Двойнов немного успокоился.

Он миролюбиво протянул незнакомцу руку.

— Ну, выкладывай!

— «Мишка косолапый», майданчик, — ответил незнакомец, соединяя в пожатии свою руку с рукой Двоинова.

— Ну, потом… — повторил Двойнов с нетерпением.

Незнакомец закурил, протянул «Гречухе» папиросы.

— Я сидел в соседней камере, — сообщил он спокойным тоном. — Но ко мне пристроили суку. Я по морде видел, что он был человеком кумы[14]. Но я успел постукаться с Димкой и все узнал. Я ему дал знать, что скоро должен уходить, что за себя выдал следователю одного лопуха. И вот Димка через волчок бросил мне в коридор эту записку, по ней я тебя и нашел.

Незнакомец разул левую ногу и из задника ботинка вынул вчетверо сложенную бумажку.

— Нужно топать, больше задерживаться нельзя, скоро придут купальщики, — сказал Двойнов, прочитав записку.

— Куда торопиться?

— Что, не понимаешь? За ним же, за этой сукой. Я без письма узнал, кто Димку заложил…

Незнакомец насторожился, в его глазах появилась нерешительность.

— Но я никогда мокрушником не был, — произнес он твердым басом.


Рекомендуем почитать

Клуб имени Черчилля

Леонид Переплётчик родился на Украине. Работал доцентом в одном из Новосибирских вузов. В США приехал в 1989 году. B Америке опубликовал книги "По обе стороны пролива" (On both sides of the Bering Strait) и "Река забвения" (River of Oblivion). Пишет очерки в газету "Вести" (Израиль). "Клуб имени Черчилля" — это рассказ о трагических событиях, происходивших в Архангельске во время Второй мировой войны. Опубликовано в журнале: Слово\Word 2006, 52.


То, что было вчера

Новая книга Сергея Баруздина «То, что было вчера» составлена из произведений, написанных в последние годы. Тепло пишет автор о героях Великой Отечественной войны, о том, как бережно хранит память об их подвигах молодое поколение.


Хлеба и зрелищ

Зигфрид Ленц — один из крупнейших писателей ФРГ. В Советском Союзе известен как автор антифашистского романа «Урок немецкого» и ряда новелл. Книга Ленца «Хлеба и зрелищ» — рассказ о трагической судьбе спортсмена Берта Бухнера в послевоенной Западной Германии.


Зеленый лист чинары

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Эльжуня

Новая книга И. Ирошниковой «Эльжуня» — о детях, оказавшихся в невероятных, трудно постижимых человеческим сознанием условиях, о трагической незащищенности их перед лицом войны. Она повествует также о мужчинах и женщинах разных национальностей, оказавшихся в гитлеровских лагерях смерти, рядом с детьми и ежеминутно рисковавших собственной жизнью ради их спасения. Это советские русские женщины Нина Гусева и Ольга Клименко, польская коммунистка Алина Тетмайер, югославка Юличка, чешка Манци, немецкая коммунистка Герда и многие другие. Эта книга обвиняет фашизм и призывает к борьбе за мир.