Незримый клинок - [7]

Откуда появилась незнакомка? И чем она занимается? Кроме того, что печёт сладкие рожки.

Селино вытащил кинжал из ножен на ремне и протянул его ей рукоятью вперед:

— Помнится, обычай велит разделить первое пирожное.

Женщина спокойно приняла нож, плотно обхватила, не думая о том, что на рукоятке останутся отпечатки, и разрезала рожок пополам. Кем бы ни была незнакомка, искусство владения клинком не входило в число её талантов. Она орудовала им как повариха.

Нечаянная сотрапезница вернула оружие Селино и подтолкнула ему половинку лакомства:

— Благоденствия вам.

— Да сопутствует вам успех. — Вырвался у него непроизвольный ответ на старомодное пожелание.

Она принялась за рожок. Селино тоже откусил чуть-чуть и подождал три секунды, пока закончится диагностика. Имплантат не подал сигнала тревоги — яда нет. Карванна снова откусил от пирожного, на это раз наслаждаясь вкусом. Чистое блаженство. Не слишком кисло и не слишком сладко. Совершенно. Время от времени Селино заказывал сладкие рожки в лучших пекарнях Новых Дельф, но им было далеко до этих.

Жуя, он наткнулся на твёрдую частичку:

— Лимонная цедра? — недоверчиво спросил Селино. Он думал, что только его мама добавляет лимонную кожуру в рожки.

— Раскрыли мой секрет. — Быстрым движением розового язычка сотрапезница слизала начинку с нижней губы. Карванна задумался о том, будет ли рот женщины на вкус как рожки и розовое вино.

— Поделимся с вашими сопровождающими?

— Нет, — ответил Селино.

— Они на службе?

Он кивнул и с жадностью принялся за следующее пирожное.

Карванна успел расправиться с тремя рожками прежде, чем Маркус склонился к нему. До встречи с землевладельцами осталось меньше двадцати минут. Времени едва хватит, чтобы дойти до конференц-зала в отеле.

Селино не желал уходить. Он хотел остаться на солнечной кухне в компании загадочной незнакомки, пить вино, есть рожки и представлять её в своей постели.

— Ох, вам пора бежать, — догадалась женщина.

— Да. — Он поднялся. — Спасибо, рожки были восхитительны.

Она протянула корзинку:

— Берите.

Он колебался.

Женщина встала и вложила корзинку ему в руки:

— Вы оставляете мне вино. Всё по-честному.

На улице он несколько раз моргнул от солнечного света, достал нож и протянул его Ромулду:

— Выясни, кто она.

Мели в одиночестве сидела на кухне. Снова наполнила свою кружку великолепным вином. Напиток имел изысканный букет и восхитительное, гармоничное послевкусие.

В глубине души Мели немного надеялась, что Селино узнает её. Напрасно. Вот, оказывается, как мало она значила для него, всего лишь крупинка забытого прошлого.

Она отпила вина.

Всё началось с вуали.

Мели хорошо помнила, как мама надела на неё прозрачную сине-фиолетовую вуаль, завязав тесёмки под скрученными узлом волосами. Покров оставлял неприкрытыми только глаза. Черты лица в зеркале были различимы, но оно казалось разделённым на две половины. С загорелой верхней смотрели знакомые глаза, а вот нижняя, под полупрозрачной тканью, будто принадлежала кому-то другому.

— Зачем это? — спросила Мели.

Мама присела на кровать:

— Ты обручена. Так все будут это знать.

Ошеломляющая новость никак не укладывалась в голове:

— Но мне всего лишь десять.

Мать вздохнула:

— Я была против. Думаю, мы совершаем большую ошибку, и она нам всем ещё аукнется, но на семейном совете я оказалась в меньшинстве.

Даже в десять лет Мели знала, что решение семейного совета — это закон.

— Кто станет моим мужем?

Мама щелкнула пальцами. Зажёгся дисплей, встроенный в зеркало.

— Помолвка, — коротко произнесла она. На экране появился файл, затем он открылся, и изображение Селино Карванна заполнило дисплей.

— Он слишком старый!

— Не драматизируй. Ему шестнадцать. Через восемь лет, когда вы поженитесь, тебе будет восемнадцать, а ему — двадцать четыре. Видишь, разница уже не выглядит такой уж огромной. А когда тебе исполнится двадцать два, а ему — двадцать восемь, ты перестанешь её замечать.

Мели пристально всматривалась в лицо Селино. Красив. Она несколько раз видела его на неформальных приёмах в саду, но он не знал о её существовании:

— Он никогда не обращал на меня внимания.

— Милая, тебе десять. Поверь мне, если бы существовал хоть малейший намек, что он сейчас в этом смысле интересуется тобой, семье пришлось бы убить и меня и твоего отца, чтобы эта помолвка состоялась. Он всего лишь подросток. И сейчас женщина для него — это груди и округлый зад.

Мама взяла Мели за руки.

— Ты ещё не женщина, но однажды ей станешь. Тебе не быть ослепительной красавицей, но ты вырастешь привлекательной, мужчины будут тянуться к тебе. Я, тётя Нэз, бабушка — во всех нас есть что-то такое, что заставляет противоположный пол оглядываться нам вслед и пускаться во все тяжкие, лишь бы заманить к себе в постель. Не волнуйся, любимая. Когда-нибудь он заметит тебя, и это будет похоже на удар обухом по голове.

От вуали свербел подбородок, и Мели почесала его:

— Почему я должна это делать?

— Потому что наши семьи заключили соглашение. Поодиночке Галдесы и Карванна слишком малы, чтобы хоть как-то влиять на происходящее в Новых Дельфах, но вместе мы — сила. Наша территория удвоится. Мы будем делиться технологиями и оборудованием друг с другом. Ваша с Селино помолвка скрепила союз, как герметик связывает между собой отсеки космического корабля.