Незримый фронт Отечества. 1917–2017 - [49]

Во-вторых, встреча с Германом дала Карицкому убеждение в необходимости добиваться от местного населения всесторонней поддержки партизан. В октябре 1942 года обескровленная в боях 3-я партизанская бригада, находясь практически без боеприпасов и продовольствия, только благодаря контакту с жителями окрестных деревень, смогла выйти из окружения карателей.

В-третьих, в бригаде Германа Карицкий хорошо прочувствовал, что для командования бригады важно опираться на данные ее оперативной группы (в 3-й партизанской бригаде ее возглавлял А. Ф. Кадачигов), сформированной разведывательным отделом Управления НКВД. Именно в этот период опергруппой успешно решались основополагающие для партизанского соединения задачи. Прежде всего — это и пополнение личного состава бригады и его контрразведывательная защита от немецкой агентуры и предателей, это и создание нового агентурного аппарата вне бригады в интересах развития разведывательной и диверсионной работы в тылу противника. Естественно, этих целей нельзя было добиться без помощи населения, без разъяснительной и информационной подпитки местных жителей в ходе встреч с ними партизан. А группа Кадачигова умела находить контакт с людьми, которые, в свою очередь, яснее понимали важность включения в партизанскую борьбу.

Полученный боевой опыт, помощь партийных организаций позволили Карицкому и его команде успешно решить поставленную Ленинградским штабом партизанского движения задачу — при опоре на массово-политическую работу в населенных пунктах добиться резкого увеличения численности бригады, подготовить людей к восстанию в тылу противника. Лучшие кадры направлялись в деревни, чтобы донести до жителей правду о положении на фронтах, об успехах Красной Армии и партизан, чтобы тронуть сердце и душу тех, кто сомневался в победе нашей страны. Набрала свою силу агитационно-пропагандистская деятельность: сотни тысяч листовок и газет, отпечатанных в партизанской типографии и присланных из Центра, доставлялись населению, в подразделения Русской освободительной армии, призывали включаться в вооруженную народную борьбу против захватчиков советской земли. В результате 5-я партизанская бригада стала самой крупной из тринадцати подобных соединений, действовавших на территории Ленинградской области, и своими боевыми действиями при активной поддержке населения добилась образования нового, самого большого Партизанского края в тылу противника, сравнимого по территории с рядом европейских государств. Бригада взяла под свою защиту более 100 тысяч жителей повстанческого края, стала вооруженной опорой восставшего народа.

В архиве Управления есть подшивка ведомственной газеты «Наркомвнуделец», в номере которой от 1 мая 1944 года опубликована статья К. Д. Карицкого «Мой боевой путь». В ней комбриг, только что удостоенный «Золотой Звезды» Героя, говорит: «Тяжелый и сложный путь прошел я в тылу врага, прежде чем стал командиром партизанской бригады, которая самоотверженно выполняла свой долг перед Родиной, перед городом Ленина». Сказано емко, достойно. И удивительно скромно. А ведь речь идет о Подвиге. О подвиге человека, имя которого золотом высечено на мраморной мемориальной доске Героев в Памятном зале Монумента героическим защитникам Ленинграда на площади Победы. Поэтому мы приведем слова С. Краснова из работы «Комбриг Карицкий», встретившиеся в интернете в ходе подготовки этой статьи: «Подвиг Героя Советского Союза Константина Дионисьевича Карицкого — не мгновенная вспышка молнии, не удачное преодоление критической минуты. Героизм Карицкого рождался постепенно, крепчал в упорной длительной борьбе, проверялся терпением и временем, пройдя путь от неудач до успехов, до вершины партизанской славы. Подвиг Карицкого неразрывно связан с 5-й партизанской бригадой, венец ее боевой деятельности».

Такое определение подвига Константина Дионисьевича гораздо для нас важнее. Его героизм — не сиюминутен, а подготовлен всей жизнью, борьбой с захватчиками Родины, воспитан — хоть это и не популярно сегодня звучит — советской системой. В 1944 году, после завершения партизанской войны, он откровенно, с неподдельной искренностью говорил: «Хорошо было приобщиться к участию в великом социалистическом строительстве. Комсомол, партия помогли формироваться большевистскому сознанию». И это сознание, тяга к лучшему будущему проявились у Карицкого не в стремлении к каким-то выгодным для себя условиям, а в первую очередь в желании выполнить свой гражданский и офицерский долг.

Из вышеприведенной статьи Краснова и личного дела Карицкого стало очевидно, что в 1932 году его «потянуло» на границу, и он пошел добровольцем в пограничные войска ОГПУ. В 1939 году, в «зимнюю войну», он «попросился в действующую армию». В декабре 1941 года, в самую студеную военную ленинградскую зиму, у него «созрела мысль уйти в партизаны», причем, будучи офицером, он стал рядовым бойцом партизанского отряда. В высокой мотивации этих поступков Константина Дионисьевича не чувствуется давления обстоятельств, приказа, тем более это случилось не по воле жребия, как это иногда бывает сегодня. Все делалось им совершенно осознанно и, в итоге, в суровое военное время он проявил себя как честный и верный боевой товарищ и по отношению к своим сослуживцам, и по отношению к своему народу, своей стране.