Незримый фронт Отечества. 1917–2017 - [160]
Мчались, не чуя под собой ног, своих и чужих, за которые цеплялись.
Новиков не спал. Лишь посмотрев на часы, покачал головой.
— Ну как? Живой наш Иоган-Иван, все удачно?
— Как по нотам, товарищ майор. Все рассказывать? — это Арбузов.
— Нет, половину либо четверть, — уже с досадой, но полушуткой ответил Новиков, — давайте все до последнего шага, точнее ползка. Все было вовремя? Я слышал, как ругнулись «самовары». Вы успели?
— Говорю, все было классно, Александр Васильевич. Ползли до ямы по глине мордой. Погодка мировая. По оврагам ни черта не видно между ракетами. Свалились в воронку. Залегли. Наш Ваня лежит, растирает руку — шарахнул локтем о какой-то камень. И тут слышим — немцы… их разговор. Сначала подумали, не идут ли разведкой навстречу, вроде шибко близко… Вот не хватало! Потом поняли — ветер к нам, а лежим уже рядом с их окопами или дозором. Как очередная ракета погасла, Ваня выполз и… вперед под следующую. Слышу: «Хальт! Хенде хох!» и звук железа. Ну, думаю, все. Сейчас врежут. Но слышу, Ваня скороговоркой шпарит по-немецки. Какой-то шум. Видно, потащили. Потом все стихло. Все как по нотам — умом и потом.
— Ишь ты, расхвастался! — оборвал Новиков.
— Да нет, это я так, для рифмы, — смутился Арбузов.
— Ну, вот что «для рифмы», ложитесь спать. Молодцы!
— Спасибо. Сейчас, Александр Васильевич, — и вполголоса, — Александр Васильевич, не найдется глоточек спирту? Что-то трясет.
Арбузов молча выпил из кружки спирт, закусил размоченным в воде сухарем, завалился, не расстегнув даже ремня, на дощатые нары и тут же заснул. Нервишки взяли свое.
Майор прикрыл его какой-то тряпкой, бывшей, должно быть, когда-то одеялом, и, посидев минуты три, уставясь на танцующий огонь фонаря, постукивая пальцами по столу, обратился к до сих пор молчавшему Белозерову:
— Так что же, будем докладывать, что все в порядке? Или подождем?
— А что еще ждать, товарищ майор. Ведь действительно, вроде все в порядке.
— Вот именно «вроде». А если «Матроса» сейчас пытают, а поутру вздернут на елку?
У Новикова болезненно сжались губы и прищурились всегда распахнутые светлые глаза.
— Нет, не может этого быть, Александр Васильевич. Парень железный и по легенде придраться не к чему. А потом, здесь было сделано все, что вы, мы и он должны были сделать.
— Он действительно немец, как сказал мне Арбузов? — спросил майор. — Как же он с августа остался в армии, в морпехоте? Или вы его перевербовали?
— Нет, ну какой же он немец. Он из Поволжья. Мать чисто русская, а батька — немец где-то в шестом или седьмом колене, поди с Петра или Екатерины. Вся семья обрусевшая, хотя сохранили в семье и язык и уклад немецкий и русский. Батька был до депортации директором школы. Даже помог в переселении односельчан. Понимающий все мужик. Я читал его письма Ивану. В семье-то его Ваней так и зовут, да и в красноармейской книжке Иван, а не Иоган, как было в паспорте. Потому и не заметили его в части. Тем более фамилия-то Терпин. А сказку Гофмана про немца Терпина вряд ли многие у нас читали.
— Я, к примеру, не читал, — улыбнулся Новиков, — а вы где читали?
— А я прочитал, — засмеялся политрук, — когда мне Иван о ней рассказал. Он же сам к нам пришел, узнав о депортации семьи. И, знаете, такого русского советского патриота, как он, еще поискать! Это настоящий антифашист, кстати, как и отец. Отец ему пишет: «Депортация, сынок, и увольнения людей с национальностью противника во время войн — это историческая необходимость, неизбежное зло в любой войне, для любой страны. Так что ты, сынок, смотри, не сердись на Советскую власть, что нас увезли. Она твоя и ты ее защищай. А мы проживем. Люди не такое переживали». Вот такой он немец, товарищ майор. Я в нем уверен.
— Это хорошо, Сергей. Ну, ты как, переночуешь здесь или к себе в полк?
— Пойду к себе, Александр Васильевич. Что-то неспокойно на душе. Пополнение снова дали, а я с ним еще не знаком и осведомления нашего нет, комбат говорит, ребята вроде не плохие. Но, глядишь, могут и подбросить под сурдинку кого-то оттуда, из под Мги…
— Прав, политрук, — подхватил его мысль майор Новиков, — комиссар Куприн[60] еще месяц назад сообщил, что в госпиталях арестованы несколько шпионов, переброшенных под видом раненых. Значит, в дивизиях проморгали.
— А мне об этом прошлый раз напомнил по телефону и Качалов, — сказал Белозеров, — когда я давал объяснения по пленному немцу… ну когда наш начальник-то поднял пыль.
— Вот видишь, — с улыбкой вспомнив потасовку, сказал майор, — давай ориентируй об этом всех и политработников и командиров, чтобы о любых поступающих в одиночку из соседних частей, а особенно «чужих» из воронок, получали подтверждение в штабах об их службе. И сам расспрашивай. Здесь такое проходное место, что ничего не стоит в лодку плюхнуть какого-то «гостя» с поцарапанным задом вместо раненого «своего». Кстати, как у тебя отношения с начальником штаба? Все сведения о положении в полку у него. Кто там у вас?
— Новый, капитан Королев, — и тут же вспомнил язвительную улыбочку начальника штаба, — по-моему, не любит он нас…
Шквальный артиллерийский огонь от ГЭС и с правого берега, десятки разрывов тяжелых снарядов близ землянки, от которых ходуном заходила вся импровизированная мебель, замигал и погас фонарь, прервали объяснения Белозерова.
Третье издание руководства (предыдущие вышли в 2001, 2006 гг.) переработано и дополнено. В книге приведены основополагающие принципы современной клинической диетологии в сочетании с изложением клинических особенностей течения заболеваний и патологических процессов. В основу книги положен собственный опыт авторского коллектива, а также последние достижения отечественной и зарубежной диетологии. Содержание издания объединяет научные аспекты питания больного человека и практические рекомендации по использованию диетотерапии в конкретных ситуациях организации лечебного питания не только в стационаре, но и в амбулаторных условиях.Для диетологов, гастроэнтерологов, терапевтов и студентов старших курсов медицинских вузов.
Этот учебник дает полное представление о современных знаниях в области психологии развития человека. Книга разделена на восемь частей и описывает особенности психологии разных возрастных периодов по следующим векторам: когнитивные особенности, аффективная сфера, мотивационная сфера, поведенческие особенности, особенности «Я-концепции». Особое внимание в книге уделено вопросам возрастной периодизации, детской и подростковой агрессии.Состав авторского коллектива учебника уникален. В работе над ним принимали участие девять докторов и пять кандидатов психологических наук.
В шпаргалке в краткой и удобной форме приведены ответы на все основные вопросы, предусмотренные государственным образовательным стандартом и учебной программой по дисциплине «Семейное право».Рекомендуется всем изучающим и сдающим дисциплину «Семейное право».
В шпаргалке в краткой и удобной форме приведены ответы на все основные вопросы, предусмотренные государственным образовательным стандартом и учебной программой по дисциплине «Налоговое право».Книга позволит быстро получить основные знания по предмету, повторить пройденный материал, а также качественно подготовиться и успешно сдать зачет и экзамен.Рекомендуется всем изучающим и сдающим дисциплину «Налоговое право» в высших и средних учебных заведениях.
В шпаргалке в краткой и удобной форме приведены ответы на все основные вопросы, предусмотренные государственным образовательным стандартом и учебной программой по дисциплине «Трудовое право».Книга позволит быстро получить основные знания по предмету, повторить пройденный материал, а также качественно подготовиться и успешно сдать зачет и экзамен.Рекомендуется всем изучающим и сдающим дисциплину «Трудовое право».
В шпаргалке в краткой и удобной форме приведены ответы на все основные вопросы, предусмотренные государственным образовательным стандартом и учебной программой по дисциплине «Международные экономические отношения».Книга позволит быстро получить основные знания по предмету повторить пройденный материал, а также качественно подготовиться и успешно сдать зачет и экзамен.Рекомендуется всем изучающим и сдающим дисциплину «Международные экономические отношения» в высших и средних учебных заведениях.
Увлекательное расследование уголовных дел, связанных с преступлениями и ведьмовством на Русском Севере XVI–XVII века.
Сборник очерков латвийского политика и журналиста Николая Кабанова раскрывает ранее неизвестные страницы истории Латвийской ССР. Текст написан доступным для широкой публики языком, однако имеет под собой прочную документальную основу: автор более года работал над изучением ранее секретных материалов партархива КПЛ, хранящегося ныне в Государственном архиве Латвии (фонд 101). В архивных документах найдены неожиданные ракурсы как в применении властных практик 1970-х — 1980-х годов, так и в отношениях этносоциальных групп на территории Латвийской ССР.
Годы Первой мировой войны стали временем глобальных перемен: изменились не только политический и социальный уклад многих стран, но и общественное сознание, восприятие исторического времени, характерные для XIX века. Война в значительной мере стала кульминацией кризиса, вызванного столкновением традиционной культуры и нарождающейся культуры модерна. В своей фундаментальной монографии историк В. Аксенов показывает, как этот кризис проявился на уровне массовых настроений в России. Автор анализирует патриотические идеи, массовые акции, визуальные образы, религиозную и политическую символику, крестьянский дискурс, письменную городскую культуру, фобии, слухи и связанные с ними эмоции.
Книга молдавского политолога Андрея Сафонова освящает одно из исторических событий — возвращение Бессарабии Советскому Союзу 28 июня 1940 года после 22-летней румынской оккупации. Оно, помимо всего прочего, интересно тем, что СССР смог добиться этой огромной внешнеполитической победы поистине мастерски — без войны.
Фашистская Германия разожгла пожар второй мировой войны для того, чтобы захватить чужие земли и поработить народы. В книге «Моя борьба», самой мрачной книге всех времён, Гитлер писал: «Германия либо будет великой державой, либо этой страны не будет вовсе. Для того же, чтобы стать мировой державой, Германия непременно должна приобрести те размеры, которые одни только могут обеспечить ей должную роль при современных условиях».
Тевтонский орден, один из трех крупных духовно-рыцарских орденов (наряду с орденами госпитальеров и тамплиеров, во многом послужившими для него образцами), возник в Святой Земле во время 3-го крестового похода (конец ХII века). С тех пор минуло более 800 лет, а орден существует и в наше время. Орден-долгожитель, он несет в себе дыхание далекого прошлого, заставляя наших современников взирать на него с любопытством и восхищением. История Тевтонского ордена представляет собой масштабное полотно, на котором запечатлены значимые события и личности; она естественно вписывается в историю стран Европы.