Незнакомка в красном - [7]

– Джастин прекрасно знает, как доставить женщине необыкновенное наслаждение. Он нежный и щедрый любовник.

Джорджина нахмурилась.

– Но ты же сказала, что он прижимист в отношении денег.

– Я имела в виду не такую щедрость.

– Но тогда какую же?

Прежде чем Джорджина успела задать этот вопрос, Нэнси сказала:

– И я не говорила, что он прижимист, просто он не швыряет деньги на ветер.

Но Джорджина помнила, как мать Лэни, мачеха Рэвенстона, не уставала повторять, что второго такого скупца нет на целом свете.

– Если ты любила его, Нэнси, почему же вы расстались?

– Все было совсем не так. – Лицо Нэнси приобрело задумчивое выражение. – Я совершила ошибку, влюбившись в него и сказав ему об этом.

– Но почему же ты считаешь это ошибкой?

– Джастин не верит, что существует романтическая любовь. Он воспринял мое признание в любви как откровенную попытку добиться от него большей щедрости. Я тогда была очень молода, и меня так обидело, что он может такое обо мне подумать, что я еще больше все испортила. Тогда я думала сердцем, а не головой. Я никогда больше не повторяла подобных ошибок. Женщина моей профессии не может себе такого позволить.

– А этот ужасный человек вообще не имеет сердца! – воскликнула Джорджина.

– Надо отдать должное Рэвенстону, он был всегда абсолютно честен со мной, чего нельзя сказать о большинстве мужчин. Он с самого начала дал мне понять, что считает наши отношения деловым соглашением, выгодным для нас обоих.

– Деловым соглашением! – Джорджина была потрясена услышанным. – Ничего себе романтик!

– В моем положении дело именно так и обстоит. Я сама нарушила соглашение, влюбившись в него.

– Как ты могла в него влюбиться?

Нэнси пожала плечами.

– Разве кто-то может по-настоящему ответить на этот вопрос?

– И ты все еще любишь его?

– Нет, это было много лет назад, вскоре после смерти его жены. Судя по тому, что я о ней слышала, она способна была отвратить от брака любого мужчину.

– И каким надо быть человеком, чтобы порочить свою умершую жену? – возмущенно спросила Джорджина.

– Он ее не порочил. Я слышала это от его друзей, а не от него. Джастин ни разу не упомянул о ней при мне.

– После того, как он с тобой обошелся, я поражена, что ты еще его защищаешь.

– Он хороший человек, но сложный. Тебе стоит это запомнить, Джина. Я не хотела бы иметь его в числе своих врагов.

Представив себе на минуту смуглое волевое лицо Рэвенстона и силу, исходящую от него, Джорджина нисколько не усомнилась в словах Нэнси. При воспоминании о его темных выразительных глазах по ее телу пробежала легкая дрожь.

Но при этом она странным образом мечтала опять заглянуть в них.

3

Джастин с трудом оторвался от мыслей об Алой Леди, которую встретил прошлым вечером, и опять сосредоточился на стопке писем и приглашений, ждущих его ответа. Для него было совсем не характерно задумываться о чем-то постороннем в то время, когда он разбирал почту и давал указания своему секретарю, как отвечать на то или иное письмо.

Он просмотрел верхнее письмо в пачке. Управляющий в Рэвенкресте просил, чтобы лорд приехал и принял работу, которую сделали там по его приказанию.

Время визита в его корнуэльское имение давно пришло, но Джастин все время откладывал его. Хотя он любил тамошнюю природу, но ненавидел неудобный, полный сквозняков дом, построенный еще при Тюдорах. Дом почти весь состоял из беспорядочных пристроек и был неудачно расположен. Хуже того, он был полон для Джастина тяжелых воспоминаний, связанных в основном с его умершей женой.

Секретарь наблюдал за ним со смущенным выражением на круглом юношеском лице.

– Почему вы так смотрите на меня, Теренс?

– Вы кажетесь на редкость рассеянным сегодня, милорд. Просто это так на вас не похоже. Должно быть, вчерашняя лекция мистера Лайела дала вам много пищи для размышлений.

– Да, это так, – уклончиво ответил Джастин. Как только он избавится от этой скучной кучи бумаг на столе, он обязательно посетит истинный источник своей рассеянности.

Он не понимал, почему так стремится опять увидеть эту женщину, но стоило ему подумать об этом визите, как тоска, которая постоянно мучила его в последнее время, пропадала начисто. Его нетерпеливое желание увидеть незнакомку заставило его поскорее расправиться с делами.

Последнее письмо в пачке было от леди Недлейн, руководительницы привилегированной школы, где училась его сестра.

«Мне неприятно сообщать вам, милорд, что леди Мелани слишком молчалива и замкнута для девочки ее возраста. Она все время стремится к уединению и не делает попыток завязать дружбу с кем-либо из воспитанниц.

Она не проявляет никакого интереса ни к рукоделию, ни к музыке, ни к танцам – предметам, жизненно необходимым для успеха молодой леди в свете. Ее учителя уже начинают приходить в отчаяние.

Я убедительно прошу вас, милорд, посетить вашу подопечную и убедить ее приложить больше усилий в учебе».

Этого только не хватало. Меньше всего на свете ему хотелось ехать в Кент, чтобы уговаривать свою угрюмую, неразговорчивую сестру лучше заниматься, особенно если учесть, что он был уверен в ее полной неспособности к этому. Как некстати, что Мелани унаследовала не острый ум своего отца, а птичий умишко матери. Он протянул письмо Теренсу.