Незнакомка - [2]
Женщина улыбнулась и, как бы невзначай, глянула на Беренджера. Тот расценил это, как приглашение к разговору.
— Беренджер, — сказал он. — Скотт Беренджер. Страховой агент.
— Синтия, — она не назвала свою фамилию.
Сидевший с Синтией и Беренджером на одной «оси» высокий блондин — по веснушкам на лице Беренджер пришел к выводу, что он — ирландец, бросил в их сторону ревнивый взгляд и отвернулся.
— А чем вы занимаетесь?
— Я — актриса. Начинающая. Я уже сыграла две роли, правда, совсем маленькие, но вот сейчас… Может, скоро все изменится… — она загадочно улыбнулась сама себе.
Беренджер припомнил фотографии и сразу все понял. Кто она. Чем занимается. Чем зарабатывает на жизнь. Что, впрочем, совсем не изменило его намерений. Нет.
— Ну, а кроме? Кроме театра?
— Кино, — с улыбкой поправила его Синтия.
— А кроме кино?
— Зарабатываю, как могу — родители помогают тоже. Они — в Огайо.
— В каком городе?
— В Кливленде, — на секунду замешкавшись, ответила Синтия, — точнее, в Вестерфилде, это — пригород.
Блондин бросил взгляд одновременно и на Беренджера, и на Синтию, и недовольно отвернулся. Береджер на миг подумал, что следовало бы более внимательно присмотреться к незнакомцу, но блондин уже показал ему свой затылок, а Синтия легко улыбнулась, и окончательно отвлекла его внимание.
— Если вы желаете…, — она посмотрела прямо на Беренджера, — я могу вам показать свое портфолио…
— Это — то, которое вы перелистовали?
— Нет… другое…
Беренджер кивнул. В голове его все окончательно помутилось, он даже подумал, что бог с ней, со встречей, объяснит потом что-нибудь…
Часы показывали половину третьего. В «Чико» возникли двое мужчин средних лет, высоких, крепкого телосложения. Они сели в углу. Мартин подошел к ним и принял заказ.
Беренджер не обратил внимания на то, что впервые за последние пару лет он видит в «Чико» столько людей днем, и что это — как-то необычно. Все пространство его мозга сузилось до одной мысли.
— Да… портфолио, — выдохнув, легко вымолвил он.
— Оно, как раз у моей подруги. У той, что дома нет. Но у меня есть ключи.
— Хорошо, — согласился Беренджер.
Уже спустя годы он, вспоминая этот день, сам себе недовольно покачивал головой и иронически цокал языком. «Бес попутал!.. Да нет, не бес», — спорил он сам с собой. Просто долгое отсутствие женщины — нет, не как физического объекта, эта проблема, слава богу, давно решена, а как некоего подобия эмоциональной бухты, куда следует порой зайти кораблю мужских страстей, дабы пережить бурю, так вот долгое отсутствие и присутствие, наконец, женщины разогрели мозги Беренджера до неработоспособного состояния, что не случалось с ним на протяжении последних лет десяти.
— Ну, пошли? — Синтия приподнялась с барного стула.
— Да… а, сколько?..
— Двадцать пять. За все. И я обещаю, что не буду смотреть на часы… — она обнажила ровные мелкие зубки в очаровательной улыбке.
— Я сейчас, — независимо и с пониманием кивнул Беренджер. — Мартин, можно тебя?
— Да, сэр, — ответил тот, — иду!
Однако, прежде чем Мартин успел подойти к Беренджеру, в зале появился Зингер — раньше, на целых двадцать минут. Он сел вблизи двух мужчин, пришедших десятью минутами раньше.
— Вам надо подождать меня, — с досадой обратился Беренджер к Синтии, — недолго, может с четверть часа… Ладно?
Синтия кивнула.
Он взял с барной стойки стакан, в котором на самом дне еще оставалось несколько унций спиртного, и подошел к Зингеру. Тот отодвинул рукою стул от стола, приглашая Беренджера сесть.
— Что-то случилось? — спросил тот, — что так рано?
— Здравствуйте, — весело ответил тот, — я гляжу, вы неплохо проводите время…
Беренджер познакомился с Зингером перед самой войной. Говорили, что еще с десяток лет назад, в разгар «сухого закона», тот успешно лавировал между гангстерами, оказывая им мелкие услуги и добывая информацию. Потом, когда его прихватила полиция, он стал сотрудничать с властями. И даже умудрился обойти по служебной лестнице некоторых своих благодетелей.
— Так, почему так рано? — переспросил Беренджер.
— Паром. Раньше времени пришел.
— То, что паром раньше времени — это хорошо. А то, что вы — плохо.
— Ну, извините, — промолвил Зингер.
— Вы принесли?
— Принес, принес, — Зингер полез в боковой карман пиджака, вынул оттуда небольшой конверт и протянул его Беренджеру.
— Что здесь?
— Все, — вполголоса сказал Зингер. — Весь список. С адресами. Все, кто работает над проблемой.
— Отлично. Как Вам это удалось? — строго спросил Беренджер.
— Связи, связи, — Зингер снова широко улыбнулся.
— Хорошо. Это — вам, — Беренджер положил на стол пакет.
— Сколько здесь?
— Сколько — договаривались. Две тысячи.
— Отлично, — Зингер просто расплылся в улыбке.
— Что это вы все время улыбаетесь?
— Да очень смешно… У вас на пиджаке нитка… сзади. — Зингер показал указательным пальцем правой руки за спину Беренджера. — Давайте, сниму!
Не дожидаясь ответа, он приподнялся и положил ладони на лацканы пиджака Беренджера, а затем, резко вывернул их наизнанку и опустил за спинку стула, прижав его руки к туловищу.
Беренджер понял, что провалился. Что его предчувствия относительно Зингера, да и не только они, — были верны. И что, все эти люди в баре, где никогда живой души не встретишь — конечно же не случайность. И если бы он вел себя так как следует и был собран, может у него был бы шанс уйти. Хотя, вряд ли…
Апрель девяносто первого. После смерти родителей студент консерватории Тео становится опекуном своего младшего брата и сестры. Спустя десять лет все трое по-прежнему тесно привязаны друг к другу сложными и порой мучительными узами. Когда один из них испытывает творческий кризис, остальные пытаются ему помочь. Невинная детская игра, перенесенная в плоскость взрослых тем, грозит обернуться трагедией, но брат и сестра готовы на всё, чтобы вернуть близкому человеку вдохновение.
«Долгое эдвардианское лето» – так называли безмятежное время, которое пришло со смертью королевы Виктории и закончилось Первой мировой войной. Для юной Делии, приехавшей из провинции в австралийскую столицу, новая жизнь кажется счастливым сном. Однако большой город коварен: его населяют не только честные трудяги и праздные богачи, но и богемная молодежь, презирающая эдвардианскую добропорядочность. В таком обществе трудно сохранить себя – но всегда ли мы знаем, кем являемся на самом деле?
Этот роман покрывает весь ХХ век. Тут и приключения типичного «совецкого» мальчишки, и секс, и дружба, и любовь, и война: «та» война никуда, оказывается, не ушла, не забылась, не перестала менять нас сегодняшних. Брутальные воспоминания главного героя то и дело сменяются беспощадной рефлексией его «яйцеголового» альтер эго. Встречи с очень разными людьми — эсэсовцем на покое, сотрудником харьковской чрезвычайки, родной сестрой (и прототипом Лолиты?..) Владимира Набокова… История одного, нет, двух, нет, даже трех преступлений.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Ольга хотела решить финансовые проблемы самым простым способом: отдать свое тело на несколько лет Институту. Огромное вознаграждение с минимумом усилий – о таком мечтали многие. Вежливый доктор обещал, что после пробуждения не останется воспоминаний и здоровье будет в норме. Однако одно воспоминание сохранилось и перевернуло сознание, заставив пожалеть о потраченном времени. И если могущественная организация с легкостью перемелет любую проблему, то простому человеку будет сложно выпутаться из эксперимента, который оказался для него слишком жестоким.
…22 декабря проспект Руставели перекрыла бронетехника. Заправочный пункт устроили у Оперного театра, что подчёркивало драматизм ситуации и напоминало о том, что Грузия поющая страна. Бронемашины выглядели бутафорией к какой-нибудь современной постановке Верди. Казалось, люк переднего танка вот-вот откинется, оттуда вылезет Дон Карлос и запоёт. Танки пыхтели, разбивали асфальт, медленно продвигаясь, брали в кольцо Дом правительства. Над кафе «Воды Лагидзе» билось полотнище с красным крестом…