Незнакомка из Пейроля - [53]

Где же она будет встречать Рождество? С родителями? Ему не хотелось представлять ее в одиночестве, со слезами на глазах. Эта мысль была для него невыносима. Марианна заслуживала счастья с мужчиной, который по-настоящему любил бы ее, а он был на это неспособен, образ Паскаль по-прежнему преследовал его. Почему он не может смириться с тем, что потерял ее? Снова завоевать ее было так же невозможно, как и забыть, и он чувствовал, что зашел в тупик.

Стоя наверху лестницы, Самюэль критически оглядел свою гостиную. Разве правильно было объединять кухню с гостиной? Он поежился и плотнее запахнул теплый халат. Оконные витражи были покрыты инеем, небо затянули тяжелые серые тучи, предвещавшие снегопад, и полное безветрие. Затишье перед бурей?

Он спустился и поставил чайник на огонь. Затем поискал дистанционное управление и включил свою любимую музыкальную радиостанцию, передающую классическую музыку. Когда в комнате раздались первые аккорды симфонии, прозвенел дверной звонок.

– Черт…

Он пошел открывать дверь, зная, что это Марианна. Выглядела она продрогшей, хотя была одета в длинную стеганую куртку с капюшоном.

– Я могу войти?

Ее голос и улыбка были такими неуверенными, что он почувствовал неловкость.

– Конечно. Заходи, погрейся, я как раз готовлю чай. Она вошла, сняла куртку и провела рукой по белокурым кудрям, приводя их в порядок.

– Я взяла сегодня отгул, – сказала она, словно объясняя этим свой приход.

Он поставил на столик две чашки и, пока чай настаивался, приготовил тосты.

– Я думала, ты мне позвонишь, – сказала она с некоторым вызовом.

Не отвечая, он придвинул блюдечко с маслом, варенье и сахар.

– Нам нужно поговорить, Самюэль.

– Я слушаю.

Он терпеливо ждал, пока она подбирала слова.

– Наверно, ты считаешь меня скучной и жалкой…

– Нет, вовсе нет. Я лишь считаю, что мы не созданы друг для друга, мы хотим разных вещей.

– Но ты… ты же ничего не хочешь! – воскликнула она. – В любом случае, я тебе не нужна. Ты отталкиваешь меня, ты со мной не считаешься, с этим невозможно примириться.

В течение нескольких секунд они смотрели друг другу в глаза, и она не выдержала.

– Ты мне ничего не обещал, я знаю, – обреченно сказала она сдавленным голосом.

Она была бледна, ее лицо осунулось, и, несмотря ни на что, она продолжала надеяться. С момента их встречи она жила иллюзиями, постоянно рисуя в своем воображении приятные для себя картины.

– Марианна… С тобой я действительно выгляжу как негодяй. Я не могу дать тебе того, что ты хочешь, поверь, мне правда жаль. Все было бы проще, если бы ты могла понять меня. Но я пытался объяснить тебе, и у меня ничего не вышло.

Он говорил с максимальной мягкостью, стараясь не обидеть ее. В наступившей тишине он налил чай, затем встал, чтобы принести молоко. Единственным выходом для него было проявить твердость, не дать себя уговорить, не позволить загнать себя в ловушку ненужного примирения.

– Что я вообще значу для тебя, Самюэль?

Он решил быть искренним.

– Ты очень красивая женщина, очень желанная. Ты также очень нежная, хрупкая, ты полна иллюзий. Каждый раз, когда я тебя вижу, мне кажется, что я пользуюсь тобой, и я хочу, чтобы это прекратилось. Я не подлец, Марианна.

– Я тебя никогда не упрекала в этом!

Она задрожала от негодования и схватила его за рукав.

– Послушай, Самюэль. Я пришла сюда не для того, чтобы устроить тебе сцену. Я здесь не для того, чтобы чего-то требовать от тебя, не для того, чтобы заставлять тебя давать объяснения. Не прогоняй меня из своей жизни! Пожалуйста!

Она отпустила его, решительно села на один из высоких табуретов у стойки и попыталась улыбнуться. Самюэль с тоской молча смотрел на нее. Может, он производил такое же удручающее впечатление на Паскаль, когда не давал ей прохода?

– Я не прогоняю тебя из своей жизни, – сказал он, обдумывая каждое слово. – Я лишь хочу сохранить свою независимость, вот и все. Тебе такие отношения не подходят, Марианна. Тебе не нравится, когда мы редко выходим куда-то вместе. Это никому бы не понравилось, но если нет любви, то зачем притворяться?

Он боялся, что она начнет плакать, но она держалась. Опустив голову, она механически помешивала ложечкой чай и через некоторое время прошептала:

– Но ведь мы можем остаться друзьями, не так ли?

Он был поражен сходством ее поведения со своей тактикой по отношению к Паскаль. Он тоже изображал дружбу, не желая терять ее.

– Да, если ты хочешь, – тихо сказал он.

Его чай остыл, он вылил его в раковину и налил себе новую чашку.

– Не делай такое лицо, Самюэль. Я больше не буду докучать тебе, обещаю. Чтобы доказать это, я поеду сегодня с тобой в Пейроль. Я поклялась, что моей ноги больше там не будет, но это же смешно. Оттуда ты сможешь подбросить меня домой, если захочешь. Мы встретим Рождество в кругу друзей, согласен?

Он был захвачен врасплох и не нашел что ответить.

Было три часа дня, когда Анри и Адриан подъехали к Пейролю. Багажник машины, взятой напрокат в аэропорту, был загружен рождественскими подарками, которые Адриан хотел сразу же положить под елку в зимнем саду. Он восторженно любовался тем, как был украшен дом, и чересчур настойчиво целовал Аврору.