Незнакомка из Пейроля - [36]

– Вы могли видеться во время каникул. Бенжамен Монтаг пожал плечами и улыбнулся.

– Я не торопился возвращаться. Моя мать была очень… строгой. У меня был старший брат, который также рано покинул дом, и истеричная сестра. К тому же я много путешествовал.

Видя, что Паскаль едва пригубила вино и явно была разочарована услышанным, он прошептал, наклонившись к ней:

– Бар «Навуходоносор», без сомнения, считается самым лучшим среди истинных ценителей. – Затем он вздохнул и добавил: – Я легко узнал вас, вы так похожи на Камиллу. По крайней мере, на тот ее образ, который остался в моей памяти. Вообще она была более хрупкой, чем вы. Ей жилось у нас плохо, и, закончив учебу в пансионе, она попросила разрешения уехать от нас. Моя мать сразу же согласилась, как вы понимаете. Она отвезла ее в Париж и оставила там одну, безо всяких видов на будущее. О Камилле долго не было новостей, и хотя говорить об этом довольно жестоко по отношению к вам, я все же скажу, что моя мать, законная опекунша Камиллы, попросту отделалась от нее.

Он рассказывал все это ровным, слегка печальным тоном, возможно думая о том, что мог бы что-то сделать для своей сестры, которой не досталось ни капельки любви. У Паскаль сжалось сердце, и она спросила:

– И вы никогда не говорили о ней? Но это же невозможно!

– Нет, очень даже возможно… Но она и сама не желала ничего сообщать о себе. Я думаю, что в то время у нее были серьезные трудности. Мать не посвящала меня в детали, я тогда был в Австрии и редко звонил домой. Помню, что Камилла вышла замуж, у нее родился ребенок, затем муж ее бросил. Мать торжествовала, видимо считая, что от такой девушки ничего другого и ожидать не приходилось.

Паскаль откинулась в кресле и пристально посмотрела на Бенжамена, который продолжал:

– Моя мать была несправедлива, ограниченна, надменна – все что хотите, я согласен! Но в те времена Камилла была позорным пятном на семье Монтаг. Тем не менее она ничего не требовала и, поссорившись с моей матерью окончательно, закрыла за собой дверь навсегда. Несмотря на внешнюю хрупкость, она обладала довольно сильным характером. Да вы, вероятно, и сами это знаете… Позже я узнал, что она вышла замуж за врача из Альби, и, уверяю вас, я был очень рад за нее.

– Рады за нее только потому, что это успокаивало вашу совесть?

Негодование Паскаль еще сильнее опечалило старого господина. Он опустил глаза.

– Я никогда не слышала ничего более циничного, чем то, что вы мне рассказываете. Это же была ваша сводная сестра, и, насколько я понимаю, никто из вас ни разу не защитил ее. Ваш отец в гробу бы перевернулся, узнав все это!

И хотя Паскаль говорила на повышенных тонах, Бенжамен удержался от того, чтобы взглянуть на реакцию окружающих. Каким же эгоистичным и равнодушным представлялся он ей, будучи молодым человеком!

– Я знаю, вас угнетает вся эта история, – пробормотал он. – Но поймите меня, я не горжусь ни своим прошлым, ни своей семьей. Мы поступили очень плохо, мой отец умер слишком рано. Он бы не позволил, чтобы все произошло именно так, хотя я не думаю, что он был уж очень привязан к Камилле. Он привез ее, повинуясь чувству долга, и наверняка предвидел трудности, которые ему предстояло пройти… Моя мать никогда не была щедрой женщиной, она также не простила ему неверности, предательства и, разумеется, незаконнорожденного младенца, и весь этот гнев обрушился на голову Камиллы. Впрочем, она никогда не поднимала на нее руку.

– Уже хорошо!

Чтобы окончательно не дать волю своему гневу, Паскаль осушила до дна стакан. Бенжамен тоже допил свой и дал знак официанту, чтобы тот еще налил им вина. Помолчав, Паскаль снова взглянула на человека, который был ее дядей.

– Моя мать вычеркнула из жизни всю вашу семью, – напряженно произнесла она. – Вы первый из Монтагов, с которым я познакомилась.

– Не утруждайте себя знакомством с остальными, мой брат и моя сестра, без всякого сомнения, и разговаривать с вами не станут. Они относились к Камилле как к незаслуженному позору и во всем поддерживали мать. Мне кажется, что они были еще хуже ее.

– А вы?

– Я был далеко и, как уже объяснил вам, ограничился собственным равнодушием, что, конечно, тоже не делает мне чести.

– А что стало с тем ребенком, которого Камилла родила в Париже?

– С ребенком?..

Он в растерянности смотрел на нее секунды три, не понимая смысла вопроса.

– Ну, он, кажется, умер еще совсем маленьким, разве не так? По крайней мере, я слышал что-то вроде этого… Вы же наверняка знаете больше меня!

– Нет, я не знаю. В этом и вся проблема, месье Монтаг. Юность моей матери была запретной темой для разговоров, и она никогда не упоминала ни о своем первом браке, ни о первом ребенке. Лишь по стечению обстоятельств я недавно кое-что узнала об этом.

– Но ваш отец должен быть в курсе, я думаю… Паскаль неизменно возвращалась к этому выводу: ей нужно расспросить отца. Почему ей не хотелось обращаться с этим к отцу? Она боялась его ответов или же того, что он станет ей лгать?

– Я могу быть еще вам чем-то полезен, Паскаль? – обратился к ней Бенжамен с печальной улыбкой.

– Нет, не думаю… Спасибо за то, что уделили мне время. Я немногое узнала от вас, но все же…