Незнакомцы в поезде - [68]

Бруно заказал коктейли и еду. Себе он заказал жареную печенку — из-за новой диеты, как он сказал, — а для Гая — яичницу "бенедикт", потому что знал, что Гай ее любит. Гай оглядывался по сторонам и рассматривал соседние столики. Смутное подозрение вызвала у него кампания из четырех красиво одетых женщин лет сорока. Все они улыбались, почти закрывая при этом глаза, каждая держала в руке коктейль. Дальше сидел полный господин европейского вида, который то и дело улыбался невидимому человеку за его столиком. Официанты носились как угорелые. Не шоу ли это, разыгрываемое ненормальными, среди которых они с Бруно — на главных ролях и самые ненормальные? Потому что каждое увиденное им движение и услышанное слово казались ему окутанными героическим мраком предначертания.

— Тебе нравится? — спрашивал Бруно. — Купил их у Клайда сегодня утром. У него лучший выбор во всем городе.

Гай посмотрел на четыре коробочки, которые Бруно открыл и держал на коленях. В них лежали вязаный, шелковый и льняной галстуки, а также бледно-лиловая бабочка из плотного льна. Шелковый был цвета морской волны, как платье Энн.

Похоже, Гаю не понравились покупки, и Бруно расстроился.

— Слишком кричаще? Но это летние галстуки.

— Красивые, — сказал Гай.

— А вот этот нравится мне большое всех. Никогда не видел ничего подобного. — Бруно взял в руки вязаный галстук с тонкой красной полоской вдоль по центру. — Я вначале хотел купить один для себя, но потом захотел, чтобы они принадлежали тебе. Это тебе, Гай.

— Спасибо, — небрежно бросил Гай. У него неприятно задергалась верхняя губа. Можно подумать, что он был наразлучным другом Бруно и тот принес ему подарки в знак примирения.

— За ваше путешествие, — произнес Бруно и поднял бокал.

Бруно, оказывается, сегодня утром говорил по телефону с Энн, и Энн обмолвилась насчет их поездки, сообщил Бруно. Бруно с чувством говорил об Энн, о том, какая она замечательная.

— Она кажется такой чистой. Такую девушку, добрую и по внешности, не часто увидишь. Ты должен быть ужасно счастливым, Гай. — Он ожидал, что в ответ Гай скажет фразу или слово в подтверждение того, как он счастлив. Но Гай промолчал, и Бруно почувствовал себя так, словно его оттолкнули, и ком обиды застрял у него в горле. Что он такого сказал Гаю оскорбительного? Бруно хотелось по-братски коснуться, положить свою ладонь на руку Гая, которую тот держал на краю стола, но удержался от этого жеста. — Ты ей сразу понравился или прошло много времени? Гай!

Гай слышал, как Бруно повторил свой вопрос. Ему показалось, что прошли века.

— Как можно спрашивать о времени? Есть факт.

Он взглянул на узкое, но полнеющее лицо Бруно, на чуб, который придавал ему вид любознательного паренька, но глаза у него были куда самоувереннее, чем тогда, когда Гай встретил Бруно в первый раз, и менее эмоционально подвижные. Это оттого, подумал Гай, что теперь у него есть свои деньги.

— А-а, я знаю, что ты имеешь в виду. — Но Бруно не знал. Гай был счастлив с Энн несмотря на то, что над ним довлело убийство. Гай был бы счастлив с ней даже без гроша в кармане. Бруно вздрогнул от самой мысли, что он мог бы предложить Гаю деньги. Он даже мысленно слышал, как Гай скажет "нет", и с таким выражением отдаления в глазах, что через мгновение станет неизмеримо далеко от него. Бруно знал, что ему недоступны многие вещи, доступные Гаю, и тут никакими деньгами не поможешь. Близость матери счастья ему не даст. Бруно заставил себя улыбнуться. — Ты думаешь, я нравлюсь Энн, всё нормально?

— Всё нормально.

— А что она любит помимо работы? Она готовить любит? Или еще что-нибудь такое? — Бруно смотрел, как Гай взял свой мартини и осушил за три глотка. — Ты знаешь, мне интересно, что вы делаете вместе? Ходите на прогулки, решаете кроссворды?

— В таком роде.

— А что вы делаете вечерами?

— Вечерами Энн иногда работает.

Его мысли унеслись, чего раньше не бывало в присутствии Бруно, в их студию на втором этаже, где они с Энн часто работали вечерами. Энн время от времени заговаривала с ним и что-нибудь показывала ему и спрашивала его мнение в веселом духе, будто ее работа вовсе и не требовала от нее напряжения. Когда она мыла свои кисточки в стакане, раздавался звук, похожий на смех.

— Я видел ее рисунок пару месяцев назад в "Харперс Базар". Очень неплохо, правда?

— Весьма.

— Я… — Бруно сложил руки на столе. — Я уверен, что ты счастлив с ней.

Конечно, счастлив. Гай чувствовал, как у него расправились плечи и дыхание стало свободнее. Однако в настоящий момент трудно было с уверенностью сказать, что Энн была его. Она казалась ему богиней, сошедшей на землю, чтобы выхватить его из битвы, в которой ему была уготована верная смерть, как мифологическая богиня, спасавшая героев, но в конце каждого повествования появлялся элемент, который в детстве всегда поражал его и казался несправедливым и не относящимся к существу. Ночами, когда ему не спалось и он в пальто, наброшенном поверх пижамы, неслышно выходил на улицу и бродил тихими летними ночами по окрестным скалистым холмам, он не позволял себе думать об Энн.

— Dea ex machine,[11] — произнес себе под нос Гай.