Нежный негодяй - [38]

— Щенок не может принадлежать мне, — внезапно решила Джульетта. — Я не знала, что они так близки. Вероятно, это первая собака Валенти, — девушка поджала губы, так как Мария уже подошла к ним и остановилась у нижней скамейки.

Запыхавшись, девушка обратилась к Джульетте.

— Perdonami, madonna, — оливкового цвета щеки мило покраснели. — Родриго приказал мне вернуть вам Бо.

Джульетта принужденно улыбнулась и заглянула в теплые, темные глаза цыганки. Нехотя протянула руку за щенком.

— Grazi… э?

— Мария, madonna.

— Grazi, Мария, но я вижу, Родриго любит, когда его обслуживают.

Лючия взглянула на Джульетту так, словно у той было две головы. Мария нахмурилась, явно озадаченная.

— Мона Джульетта?

— Я не имела представления, что Бо так привязан к сеньору да Валенти… Вероятно, это его первый хозяин, — произнесла девушка, потому что соседи, включая мать, смотрели в их сторону. — Я пока возьму его, но со стороны Валенти вообще жестоко отдавать его. После состязания мне придется его вернуть.

— Простите мою смелость, — Мария глубоко вздохнула, будто набираясь храбрости, — но Родриго хотел подарить вам что-нибудь, а Его Превосходительство сказал, что вы любите животных и у вас нет своей собаки.

А ты откуда это знаешь, хотела спросить Джульетта, но лишь сказала:

— И все же нехорошо с его стороны сбивать с толку Бо, какие бы добрые намерения у него ни были, — все это время дочь принца рассматривала лицо девушки и блестящие темные волосы, прикрывающие плечи.

Не смотри так, это грубо.

Она отвела взгляд от гладкой оливковой кожи Марии в разрезе простой красной блузки.

— У него есть еще только одно животное — Морелло, — объяснила Мария и опустила глаза, но, смущенная тем, что, защищая Родриго, так много о нем рассказала.

В разговор вступила незаметно подошедшая Каресса.

— Такая жертва выходила бы за пределы учтивости и даже привязанности, — улыбнулась она Марии. — Condottiere ведь очень зависит от своего коня, правда, Мария?

— Да, — Мария просияла.

Каресса могла сделать так, что любой, с кем она разговаривала чувствовал себя спокойно и значимо.

— Он мог бы подарить вам Лили, madonna — простодушно продолжала цыганка, нарушая размышления Джульетты, — но что бы вы делали с медведем?

Каресса и Лючия громко рассмеялись. Джульетта не видела ничего смешного в словах девушки, но выдавила улыбку:

— Спасибо, что вернули мне Бо…

— Начинают! — услышали они голос Никко, и Лючия подалась вперед, стараясь ничего не пропустить.

Застенчиво улыбнувшись и кивнув головой, Мария убежала.

Родриго обнажил шпагу и занял позицию напротив Данте. Он столкнулся с неожиданной дилеммой.

Биться по-настоящему и, возможно, одержать верх? Ведь если подыграть, Данте, конечно, все сразу поймет, принца Монтеверди так просто не проведешь. Но одержав победу, только еще больше разожжет враждебность Джульетты… если это вообще возможно.

Лучше не принимать Джульетту в расчет, разумно решил Родриго. Они уже скрестили шпаги и только ждали сигнала к началу. Даже если постараться, вряд ли можно усилить ее неприязнь. И это уже не имеет значения, ведь все выяснилось несколько часов назад.

Родриго знал, что, вероятно, победит. И дело не в тщеславии или самомнении. Он только что вернулся из страны, где вникал в малейшие тонкости фехтования под руководством прекрасных инструкторов, чтобы таким образом зарабатывать деньги.

Родриго заметил, что красная лента Марии все еще на рукаве. Он должен все отдать этому состязанию и доказать каждому, кто сомневается, что незаконнорожденный цыган может стать умелым condottiere. Помимо всего прочего.

Он принял решение. К черту незапятнанную репутацию Данте как превосходного бойца. И к черту его эгоистичную и избалованную дочь.

— До первой крови! — крикнул Данте.

Кое-кто из зрителей забеспокоился, послышались встревоженные голоса. Несмотря на только что принятое решение, Родриго в душе засомневался. Ему не хотелось ранить Данте, да и само состязание становится более опасным.

— Какие ставки? — успел спросить Витторио, пока бой еще не начался.

— Ставки между мной и Родриго, — ответил Данте.

Его глаза вызывающе блестели. Тихо, обращаясь только к Родриго, принц произнес слова, потрясшие его соперника:

— Рука моей дочери, Валенти.

Родриго в изумлении поднял брови. Данте кивнул.

— Если ты победишь, она твоя. И все, что полагается в таком случае мужу — приданое, престиж… Принимаешь?

Прежде чем Родриго успел осознать эти слова, подали сигнал, и Данте, воспользовавшись временным замешательством соперника, заставил его отступить.

Зрители приветствовали принца. С того места, где стояли цыгане, раздался голос Карло:

— Плохое начало, Риго, тебя этому учили во Франции?

Отступать? Нарочито язвительные слова брата вывели Родриго из шока от предложения принца. Он машинально занял оборонительную позицию и постарался выбросить из головы посторонние мысли.

Тем больше причин позволить ему победить, ведь уже решено, что Джульетта — последняя женщина, которую ты бы хотел для себя… Неужели?

Данте снова напал, ловко нанеся рубящий удар. Родриго увернулся с ловкостью танцора. Теперь уже аплодировали цыгане, но для него все окружающее вдруг исчезло. Остались лишь они вдвоем. Родриго сделал ложный выпад вправо, Данте предугадал маневр и, отклонившись влево, парировал удар.