Нежный бар - [99]

Хотя «Таймс» напоминала мне Йель — слишком много умников в одном месте, — меня это не смущало. Я чувствовал себя там как дома. Скорее всего, из-за старой мебели, заляпанного оранжевого ковра и засоренных унитазов. Годы, проведенные в дедушкином доме, стали идеальной подготовкой. Но, конечно, настоящей причиной моего относительного спокойствия были «Пабликаны». Что бы ни случалось в отделе новостей в течение дня, я знал, что вечером меня ждут в баре. Я всегда мог рассчитывать, что ребята из «Пабликанов» подбодрят меня, а женщины подскажут, как лучше одеться. Все корреспонденты «Таймс» носили стильные подтяжки, галстуки того же цвета и ботинки с закругленными носами — большие, без швов, похожие на каноэ, — и хотя у меня не было денег на подобные вещи, мои бывшие коллеги из «Лорд энд Тейлор» подсказали мне, как улучшить гардероб. Они научили меня «одалживать» одежду в универмагах. Подтяжки и галстуки можно взять «померить», а потом вернуть. И я всегда буду благоухать «ароматом успеха», если буду заходить в магазин по дороге на работу и брызгаться пробниками.

Я был безумно счастлив. По многу часов я трудился в отделе новостей и добровольно соглашался работать дополнительно. Даже в выходные я заходил в здание газеты, притворяясь, будто работаю и очень занят. Если я не мог найти себе дела, я шел в «морг», где хранились архивы всех статей «Таймс» со времен гражданской войны, и читал там работы лучших корреспондентов, изучая их стиль. Однажды мне пришло в голову спросить у женщины, которая заведовала «моргом», нет ли у нее досье на моего отца. Досье имелось. Оно было тоненьким, но захватывающим. Я принес его в отдел и уселся читать, будто это документы Пентагона. Одна статья, написанная как раз после того, как «Битлз» появились в шоу Эда Салливана,[72] называла моего отца экспертом по рок-н-роллу. Читая, я стал насвистывать «Я хотел бы держать тебя за руку».

— Кто, черт возьми… свистит?! — завизжал Курящий Дьявол.

Толпа корреспондентов и редакторов прервала работу и повернула головы.

— Я! — пришлось мне признаться.

— Свист в отделе новостей может накликать беду, придурок!

Все смотрели на меня. Я не знал, что сказать. Когда все, усмехаясь, вернулись к работе, я взглянул на часы на стене. Полшестого. Если я уйду прямо сейчас, я успею на «счастливый час» в «Пабликанах».

Пристыженный, я шел к Пенн-стейшн и заметил толпу возле отеля «Пента». Пожарные машины. Полиция. Толпы зевак.

— Что происходит? — спросил я у женщины.

— Отель горит!

Вот он — мой шанс. Я бросился в телефонную будку и набрал номер дежурной по городу. Ответил редактор.

— Здрасьте, это Джей Ар Морингер! — сказал я. — Я здесь у «Пенты», и похоже, что отель объят пламенем!

— Кто это?

— Джей Ар Морингер. Новый копировщик. Я чувствую запах дыма.

— «Пента»… горит? Ты чувствуешь дым?

— Да, сэр. Жжет мне нос. Густой дым.

— Господи Иисусе! Хорошо, сейчас я тебя соединю с репортером. Скажешь ему, что ты видишь. Опишешь все в красках. Потом найдешь кого-нибудь, кто там главный. Боб, запишешь со слов парня, его зовут Джиллермо Вингер!

Меня соединят с корреспондентом. Как же мне повезло, что «Пента» загорелась! Мои дни беготни за бутербродами и сортировки копий сочтены. Редакторы немедленно организуют мне испытательный срок. Я не мог дождаться, когда расскажу дяде Чарли и Стиву про свою удачу, сенсацию, материалы о «Пента»-огне, — это вызовет хохот в баре. Зная, что мужчины в баре захотят узнать мельчайшие подробности о пожаре, я стал наблюдать. Пожарники казались на удивление спокойными. Они стояли вокруг, смеялись и болтали. Полицейские тоже. Было такое ощущение, что никто не беспокоится. Я посмотрел на отель. Пламени не было. С другой стороны телефонной будки стояла тележка с кренделями. Продавец болтал с пожарниками и забыл про крендели. Они почернели, и от них отлетали сернокислые облачка дыма, который шел прямо ко мне в нос. Ой-ей-ей! Я повесил трубку и ринулся к пожарнику, у которого был самый большой шлем. Его физиономия так походила на кусок вареной ветчины, что он мог бы быть мэром Манхассета.

— Что здесь происходит, начальник? — спросил я. — То есть я хотел сказать — офицер! То есть я хотел узнать, что случилось? Меня зовут Джей Ар Морингер. Из «Таймс».

— Расслабься, парень. Все в ажуре. Это учебная тревога. Мы ее проводим раз в месяц.

— Гостиница не горит?

— He-а.

— Это точно?

Услышав разочарование в моем голосе, пожарник наклонился ко мне, проверить, не собираюсь ли я осуществить поджог. Я вернулся к телефонной будке и набрал номер дежурного по городу. Ответил тот же редактор.

— Вингер! — сказал он. — Извини, связь прервалась. Должно быть, рассоединили, когда я пытался перевести звонок. Подожди, сейчас ты услышишь голос, это будет Боб. Он запишет с твоих слов.

— Уже не нужно.

— Что?

— «Пента», похоже, на самом деле… не горит. Совсем не горит.

— Что?

— Это учебная тревога.

— Что?

— Учебная тревога.

— Вингер, бога ради, ты сказал, что чувствуешь запах дыма.

— Верно. Когда я с вами говорил — забавно, честное слово, — я стоял возле тележки с кренделями. И крендели горели.

Я услышал, как редактор тяжело задышал, будто тоже вдохнул дым от кренделей. Он отдышался и закричал, чтобы Боб отошел. Я услышал, как он сказал: «Ложная тревога. Какой-то копировщик… в телефонной будке возле „Пенты“… крендели горели…» Я не слышал, что сказал Боб, но, судя по его тону, он был не очень доволен.