Нежность волков - [22]

Мария саркастически фыркает. Дональд думает, что перед Марией с ее язвительностью и Сюзанной с ее красотой любой юнец станет робким и неуклюжим.

— Он с нами не слишком общался, — добавляет Мария. — Да и ни с кем, насколько я знаю. Просто он всегда кажется каким-то трусоватым. Он не охотится и вообще не делает ничего, чем занимаются остальные мальчишки.

— А чем занимаются остальные мальчишки? — Дональд пытается утвердить дистанцию между собой нынешним и семнадцатилетним, когда он тоже не охотился и без всяких сомнений был бы назван трусоватым этими молодыми особами.

— Ой, знаете, они сбиваются в кучки, разыгрывают друг друга, напиваются… И тому подобная чепуха.

— Вы полагаете, тот, кто ничего подобного не делает, и убийство совершить неспособен?

— Нет… — Мария задумывается. — Он всегда кажется угрюмым и… ну, в общем, в тихом омуте черти водятся.

— Вот однажды, я помню, в школе, — говорит Сюзанна, и лицо ее светлеет. — Думаю, ему было около четырнадцати, и другой парень, Джордж Притти, что ли?.. Нет-нет, это был Мэтью Фокс. Или…

Она хмурится, вспоминая. Сестра насмешливо поглядывает на нее.

— Ладно, Мэтью, или кто там еще, пытался списать у него задание и, знаете, как бывает, красовался перед приятелями… а Фрэнсис вдруг понял это и жутко разозлился. Я прежде никогда не видела, чтобы у кого-то лицо так побледнело от злости — он стал белым, как бумага, а обычно кожа у него такая, знаете ли, золотистая… гм… Ну ладно, он принялся колотить Мэтью, будто хотел убить его. Он впал в какое-то неистовство; мистеру Кларку и еще одному мальчику пришлось его оттаскивать. Просто ужас какой-то.

Она таращит на Дональда прекрасные карие глаза:

— Я не вспоминала об этом целую вечность. Неужели вы думаете?..

— Убийство же не было совершено в приступе безумия, верно, мистер Муди? — Мария сохранила хладнокровие, тогда как Сюзанну охватил душевный трепет.

— Мы не можем исключать такую возможность.

— Мистер Маккинли думает на французского комиссионера, верно? Поэтому он и бросился за ним. А может, он просто хочет, чтобы это был французский комиссионер. Вы же, мистер Муди, в своей Компании не любите независимых комиссионеров?

— Компания, естественно, старается защищать свои интересы, но, как правило, это на пользу, когда охотники имеют возможность получить твердую цену за шкуры; а Компания опекает массу народа — охотники знают, куда идти, так что ситуация… устойчива. Там, где появляется конкуренция, цены скачут верх-вниз, а кроме того, независимые комиссионеры не заботятся о семьях охотников. В этом разница между… порядком и анархией. — Дональд уловил в своем голосе покровительственные нотки и внутренне содрогнулся.

— Но если независимый комиссионер предлагает за мех больше, чем Компания, охотник, конечно же, вправе принять такое предложение? И тогда он сможет сам позаботиться о семье.

— Разумеется, он вправе сделать это. Но в таком случае он рискует на следующий год не встретить комиссионера на прежнем месте — он не может положиться на него так, как полагается на Компанию.

— Но разве не правда, — настаивает она, — что Компания спаивает индейцев, с которыми торгует, и, являясь единственным поставщиком спиртного, накрепко привязывает их к себе?

Дональд чувствует, как к лицу его приливает кровь.

— Компания ничего такого не поощряет. Охотники делают, что им заблагорассудится, никто их не заставляет.

Судя по голосу, он изрядно рассержен.

— Что за ужасное обвинение, — одергивает сестру Сюзанна. — А кроме того, даже если подобное происходит, вряд ли в этом можно обвинить мистера Муди.

Мария, явно оставаясь при своем мнении, пожимает плечами.

Дональд выходит на улицу, и морозный воздух остужает его лицо. Позже он постарается застать Сюзанну одну — невозможно вести беседу в присутствии этой невыносимой Марии. Чтобы успокоиться, он раскуривает трубку и направляется в конюшни, где Джейкоб разговаривает с лошадью на только им понятной абракадабре.

— Доброе утро, мистер Муди.

— Доброе утро. Хорошо спал?

Джейкоб выглядит озадаченным, как всегда при подобных вопросах. Он спал — что тут еще можно добавить? А еще он лежал без сна и думал о покойнике и смерти воина, которую тот встретил дома, в собственной постели. Чтобы ублажить Дональда, он кивает.

— Джейкоб, тебе нравится работать на Компанию?

Еще один дурацкий вопрос.

— Да.

— Тебе бы не хотелось работать на кого-то еще, вроде независимого комиссионера?

Джейкоб пожимает плечами.

— Не теперь — у меня же семья. Уезжая, я знаю, что они в безопасности и не умрут от голода. И товары в Компании дешевые — гораздо дешевле, чем за воротами.

— Так, выходит, хорошо, что ты работаешь на Компанию?

— Думаю, да. А что, вы хотите уйти?

Дональд со смехом трясет головой и тут же удивляется, почему такая мысль никогда не приходила ему в голову. Потому что ему больше некуда идти? Возможно, и Джейкобу некуда — его отец служил в Компании проводником, и Джейкоб начал работать, когда ему исполнилось четырнадцать. Отец его умер молодым. Сейчас Дональд размышляет, был ли это несчастный случай, но, как и со многими другими сторонами жизни Джейкоба, никак не может выбрать подходящий момент, чтобы спросить.