Нежнее шелка - [31]

— А теперь рассказывайте, что происходит на самом деле. — Стряхнув с плаща капли ледяного дождя, он слегка улыбнулся и привалился к шероховатой стене. — Потому что эта ночь чертовски не подходит для путешествий, приказал вам это Хироаки или нет.

— Не понимаю, о чем ты. — Она подняла голову и устремила на него невинный взгляд.

— Это не просто поручение Хироаки, — откровенно сказал он, полагая, что истинное простодушие ее миру вряд ли присуще. — Так что либо рассказывайте, либо я под любым предлогом вернусь в Эдо.

— Не вернешься, — с вызовом сказала она. — «Зеленый дом» тебя уволит или сделает кое-что похуже.

— Что-нибудь придумаю. Старая карга, которая содержит это заведение, меня любит. — Он подмигнул.

— Не может быть!

— Не стоит изображать удивление. Мы оба делаем все, чтобы выжить.

Мать Юкиё убили, когда она была совсем молодой, и мальчик, одинокий и заброшенный, занялся воровством. Смышленый не по летам, он был еще и сильный. Довольно скоро здешняя якудза приметила его и взяла под свое крыло.

— Прости. Мне она не нравится, вот и все.

— Обасан никому не нравится. Какое это имеет отношение ко всему остальному? Итак, куда мы едем и для чего я вам понадобился?

— Могу я доверять тебе?

— А я могу доверять вам?

Последовало короткое молчание, каждый обдумывал степень грозящей опасности. Оба брошены в жестокий мир маленькими детьми, и обоим слово «доверять» казалось сомнительным.

— То, что мне понадобится от тебя, может стоить тебе жизни.

— Я каждый день рискую.

По его лицу ни о чем нельзя судить.

— Почему же ты пришел? Ты не обязан.

Он пожал плечами:

— Вы знаете почему.

— Слова любви я слышу от каждого встречного.

— Уж это точно. Разница лишь в том, что я говорю серьезно.

— Скорее обманываешь себя. Слушай. — Смущенная разговором о любви, она сказала с легким вздохом: — Буду честна с тобой, потому что на кон поставлено все. — На мгновение она закрыла глаза, не зная, подвергает ли свою жизнь опасности, доверяясь ему. С предателями якудза жестоко расправляются. Пойдет ли он ради нее на такой риск?

— Ваш багаж слишком тяжел для одной только одежды, — беспрекословно заявил он. — Вы не собираетесь возвращаться, ведь так?

На мгновение в ее глазах мелькнул страх — она пыталась вспомнить, кто нес ее плетенки.

— Никто к ним не прикасался, кроме меня, — мягко сказал он.

— Ты что, читаешь мои мысли? — тихо спросила она. Сердце ее забилось сильнее, поскольку гейш, пытавшихся сбежать, наказывали, помещая в самые отвратительные приморские дома терпимости.

— Я могу читать ваши мысли, потому что оба мы живем в одинаковом страхе. И оба преодолеваем его по сто раз на дню. — Он быстро оглядел двор конюшни, сознавая, как опасно то, что он собирается сказать. — Пойду с вами куда угодно. Все для вас сделаю. Только попросите.

Слишком много раз слышала она подобное, она к этому даже привыкла.

— Что мне нужно прямо сейчас, — просто сказала она, — так это чтобы ты предупредил мою семью и вывез из Овари.

Ни к чему было объяснять почему.

— Я найду, кто поедет.

— Я надеялась, ты сам поедешь.

Он покачал головой:

— Я вас не оставлю. Куда вы, туда и я. Но Ногучи сделает все, что я попрошу, и не станет задавать лишних вопросов. Я пошлю за ним, и он догонит нас к утру. Особенно если люди Хироаки предпочтут провести холодную ночь в теплом трактире, а не в дороге.

— Вряд ли они посмеют остаться здесь так долго.

— А мы подмешаем им кое-что в саке.

— Вот как? — Тогда у Ногучи действительно будет время догнать их.

Юкиё улыбнулся:

— За деньги можно купить все, и вам это хорошо известно.

— Сколько?

— Убить — за десять рё. За три — подмешать сонного зелья.

Тама прищурилась:

— Ты знаешь свой народ.

— А как вы думаете, почему мы остановились поменять лошадей здесь? — спросил он, усмехаясь.

— Ты просто прелесть, — шепнула она, впервые за многие годы испытывая благодарность и почувствовав, что обретает надежду.

Ласково коснувшись, он приподнял ее подбородок.

— В ответ от вас я кое-чего жду.

— Конечно, конечно.

— Мне хочется, чтобы вы меня любили.

Она-то предполагала что-то конкретное.

— Не уверена, что у меня получится, — сказала она.

— Хочу, чтобы вы попробовали. — Он провел пальцем по ее щеке. Татуировка на его руке казалась темной рядом с ее бледной кожей. — Вам понравится.

— Как можешь ты так говорить? — спросила она в замешательстве. Каждое ее слово было пронизано сомнением. — Как это возможно между нами?

Обхватив ее лицо, он низко наклонился, чтобы глаза их встретились в упор.

— Объяснить не могу. — Он улыбнулся. — Вы меня околдовали.

Она тихонько рассмеялась:

— Ты сумасшедший, я это знала.

Он покачал головой:

— Это чудесное волшебство. Подождите и увидите.

— Какая уверенность, — прошептала она, и в голосе ее прозвучала радость.

— Вам понравится, — пробормотал он. — Поверьте.

Даже если она поверит, думала Сунскоку, это не может продлиться долго.

— Ну, если ты обещаешь… — Она не желала обидеть его, поскольку он ей теперь нужен.

— Боитесь, рискну? — пошутил он.

— Ужасно. Просто до смерти.

— Тогда оставайтесь пока здесь. — И, легко коснувшись губами ее губ, он отошел. — Я обо всем позабочусь.

Обученная держать себя в руках, она быстро овладела собой и улыбнулась: