Нежная соперница - [14]

— По… почему? — запинаясь, спросил Мартин, боясь спугнуть неожиданную надежду — этот мужчина не заявил с ходу, что дочери по имени Дженнифер у него нет, а значит, он все-таки может быть ее отчимом и помочь найти ее. — Вы не знаете, где она?

— Конечно, не знаю, — печально пробормотал хозяин автозаправки. — Ее мать не сказала мне, что назовет девочку Дженнифер. По правде говоря, я даже не знал, что это девочка! Я до сих пор укоряю себя за то, что так плохо поступил с моей дорогой Марианной! Но уже ничего не исправить! Ошибки молодости — самое страшное, что может случиться в жизни, поверьте мне…

— О чем вы говорите? — Мартин занервничал — разговор выходил из-под контроля. — Наверное, я неправильно выразился. Дженнифер — ваша приемная дочь, точнее, дочь вашей жены от первого брака. Мне надо ее найти…

Человек-гора удивленно посмотрел на посетителя.

— Но у моей жены не было никакого первого брака, — прогудел он. — Мы поженились сразу после школы, хотя Марианна и говорила, что беременна от меня. Ох, надо было мне тогда ее послушаться и хотя бы признать ребенка!

— Меня не интересует дочь Марианны, — твердо заявил Мартин. — Я ищу Дженнифер Вурц. Она сводная сестра вашей дочери Моники.

— Дочери Моники? — Грустный владелец автозаправочного комплекса посмотрел на Шеффилда с сомнением. — У нас с женой трое сыновей. Или вы говорите о той бедняжке, которую все-таки родила Стефани? Но ведь вы вроде бы сказали, что ее зовут Дженнифер?

— Вы Дэвид? — безнадежно спросил сценарист.

— Нет. — Великан шумно высморкался, вытер руки и протянул Мартину свою визитную карточку. — Константин. Константин Осилиди…

Не дожидаясь, пока громадный Константин Осилиди выплывет из хитросплетения своих родственных связей и внебрачных дочерей, Шеффилд вышел, не попрощавшись. Последняя ниточка, которая могла привести его к Дженни, оборвалась. Каждое ее слово оказалось ложью. Он до сих пор не мог поверить, что с ним так поступили. Зачем? Как она могла? Она, его обожествляемая фея, лгала ему прямо в лицо. Но для чего?

Мартин мучился этими вопросами несколько дней, пока на смену разочарованию и обиде не пришла мучительная жгучая ярость. Значит, им просто воспользовались для каких-то своих целей? Или же девушка по-прежнему ждет, что он будет разыскивать ее, прочесывая Лос-Анджелес от края до края? Измученный поисками, Мартин решил, что пора взять себя в руки и забыть о коварной девице. Тем более что со своими метаниями по городу он совершенно забросил работу и не появлялся в студии почти неделю. Когда он вернулся от Осилиди, в его квартире настойчиво звонил телефон.

— Алло! — Он схватил трубку, обжигаемый нежданной надеждой, что это может быть Дженнифер.

— На студии уже ходят слухи, что ты умер, — саркастично произнесла трубка вместо приветствия голосом Джеймса Дайнекена. — Когда ты наконец разочаруешь наших общих знакомых, заявив им, что жив и по-прежнему на коне?

— Извини, я и в самом деле серьезно заболел, — примирительно соврал Мартин.

— Если все так плохо, почему ты не звонишь мне? — не поверил Джеймс. — Ты всегда так делаешь — и я присылаю к тебе гуманитарную помощь в виде Карен. Она умеет поставить человека на ноги.

Да, миссис Дайнекен прекрасно владела этим искусством. Оказавшись рядом с больным, она немедленно развивала кипучую деятельность: пичкала его различными снадобьями, поминутно звонила для консультации врачу, варила несъедобные бульоны. Примерно через день-два такой заботы больной понимал, что в его интересах поскорее выздороветь, иначе деятельная Карен доведет его прямиком до могилы. Джеймс прекрасно знал о такой особенности супруги, поэтому сам никогда не болел — выходил на работу даже с высокой температурой. Ему было проще полежать на офисном диване, принимая робкую заботу от секретарши, которая просто давала ему по часам аспирин. Зато на подчиненных он натравливал Карен в качестве «бронебойного» средства. Когда кто-то заболевал, а его срочно надо было видеть в студии, миссис Дайнекен немедленно выдвигалась на позиции и давала залп из всех орудий. И вскоре человек, еще вчера полагавший, что он на волосок от смерти, прибегал в студию, чувствуя себя здоровее некуда…

— Потому и не звонил, что ты прислал бы Карен, — пошутил Мартин. — Я, конечно, болен, но не настолько. Во всяком случае, с психикой у меня все в порядке.

— Так что, мне ее не присылать? — на всякий случай выразительно переспросил Джеймс.

— Нет, не надо. Я уже практически здоров и завтра выхожу на работу.

— Вот и прекрасно. Давай, тебе придется взять на себя сразу два проекта, у меня такое чувство, что без твоего контроля там работа стоит…

На следующий день Шеффилд серьезно взялся за пресловутые два проекта. Он был безжалостен и к актерам, и к режиссерам. Особенно его раздражали женщины, поэтому на съемочной площадке дамы быстро уяснили, что им следует держаться подальше от Мартина. Когда одна из них, требуя уважения к себе, пригрозила подать на него в суд, разразился скандал. Девушка-гример кричала, что он придирается к ней, потому что не может затащить ее в постель, и суд будет рассматривать этот вопрос как случай обычного домогательства. В ответ Шеффилд, не церемонясь, заявил, что и палкой не прикоснулся бы к прелестям этой невзрачной «мышки». Доведенная до истерики гример уволилась на следующий день, и кадровой службе пришлось срочно подыскивать ей замену.