Нежная буря - [43]
Когда Шокетт открыл фасадную дверь, Делорм показала свой значок и представилась по-французски.
— Вам повезло, что вы меня застали, — ответил Шокетт по-английски. — Завтра в это время мы с женой уже должны быть в Пуэрто-Рико.
Это был высокий человек за пятьдесят, какой-то очень румяный, благодаря чему он казался весьма жизнерадостным (что, как подозревала Делорм, не соответствовало действительности), и с длинным прямым носом, придававшим ему вид сноба (каковым он и был, как решила Делорм).
Делорм продолжала по-английски:
— Доктор Шокетт, вы знаете женщину по имени Уинтер Кейтс?
— Да, конечно. Она собирается взять моих больных. Уже взяла, на самом-то деле. Что-то случилось? Только не говорите, что какие-то воры опять взломали…
— Боюсь, доктор Кейтс исчезла.
— Исчезла? Что вы имеете в виду? Не явилась на работу?
— Ее никто не видел и не слышал с позднего вечера понедельника, когда она сидела дома и смотрела телевизор. Вчера утром она должна была ассистировать на операции, но не пришла. А позже у нее был прием больных, но она не появилась и у себя в кабинете.
— Вероятно, попала в аварию. Были такие дожди. А теперь вся эта вода замерзает.
— Доктор Кейтс пропала, но ее машина на месте.
— Бог ты мой. Неприятная история. А вы уверены? Я ее видел всего пару дней назад.
— Можно мне войти и задать вам несколько вопросов?
Румяное лицо доктора Шокетта чуть сморщилось, но тут же изобразило радушие.
— Конечно. Входите, входите. Все, что в моих силах…
Шокетт провел Делорм в уютную маленькую гостиную с телевизором и множеством шкафов, набитых книгами с английскими названиями. Делорм подумалось, что доктор Шокетт — из той редкой в наши дни разновидности франкоканадцев, которые старательно приникли к английской культуре, отринув собственные корни. На многих полках стояли фильмы о гольфе и соответствующие спортивные трофеи. По-видимому, он был завсегдатаем местных турниров. Здесь были малые призы и большие. Золоченые игроки воздевали золоченые клюшки. Грамоты, чашки, кружки, спортивные календари… На стене висела фотография: Шокетт в клетчатых штанах и желтом кардигане рядом с каким-то, по-видимому, знаменитым, гольфистом; Делорм не могла точно сказать, Джек Никлаус это или кто-то другой. Из игроков в гольф она знала только Тайгера Вудса, все остальные были для нее на одно лицо: просто мужчины в смешных штанах.
— Надеюсь, с ней ничего не случилось, — продолжал Шокетт. — Надеюсь, у нее все в порядке.
— Вы сказали, что недавно ее видели. Когда именно?
— В универмаге «Уол-Март». Да-да, в «Уол-Марте». Помню, что это было в четверг.
— Вам не показалось, что она в стрессовом состоянии?
— Вовсе нет. Она всегда очень жизнерадостная. И в каком-то смысле очень бесстрашная. Ее ничто не может расстроить.
— Может быть, у нее были какие-то враги? Она кого-нибудь опасалась? Беспокоилась из-за кого-то?
— Уинтер? Не могу себе представить, чтобы у нее могли быть враги. Она — типичное общественное существо. Живет здесь всего шесть месяцев — и за это время успела завести себе больше друзей в больнице, чем я за шесть лет. Кроме того, раскрою вам ее маленькую тайну: она просто обожает ассистировать.
— Ассистировать?
— На операциях. Сразу же сообщила, что обожает это. Большая редкость.
— Почему редкость?
— Почему? — Шокетт посмотрел на Делорм как на несмышленыша. — Потому что это невыгодно, вот почему. Департамент здравоохранения провинции Онтарио в своей бесконечной мудрости устроил так, что теперь врачу общей практики гораздо выгоднее принимать больных у себя в кабинете, чем работать в операционной. Два часа за операционным столом оплачиваются так же, как прием двух-трех пациентов. Разумеется, за это время вы можете принять гораздо больше. В наши дни клятва Гиппократа стала каким-то обетом добровольной нищеты. Вы знаете, сколько я получу, если, скажем, наложу шину на вашу сломанную руку? Вдвое меньше, чем получит ветеринар, если он будет накладывать шину на лапу вашего пса. Так что, прошу вас, не вынуждайте меня говорить на такие темы. Все, что вам нужно знать об Уинтер Кейтс, — это то, что местные врачи к ней очень хорошо относятся. Отлично владеет собой, великолепное чувство юмора. Уж поверьте мне, чувство юмора в операционной ценится очень высоко.
— Хорошо бы оно ценилось и в полиции, — отозвалась Делорм.
В ходе дальнейших расспросов выяснилось, что доктор Уинтер Кейтс была интерном в детской больнице, затем закончила ординатуру Торонтской больницы общего типа.
— Доктор Кейтс — женщина привлекательная, — заметила Делорм. — Вы знаете что-нибудь о романтической стороне ее жизни?
— О нет. Ничего об этом не знаю. Мне почему-то кажется, что у нее был кто-то в Садбери, но больше вам ничего сказать не могу. Доктор Кейтс обожает свою работу, и разговариваем мы с ней всегда только о медицине.
— Вы продали ей практику, верно?
— Продал? Нет-нет, практику нельзя продать, во всяком случае — в этой провинции. Нет-нет. Я познакомился с ней, когда она была в ординатуре Торонтской больницы, и, как и все остальные, был ею просто очарован. Она сказала, что очень хотела бы осесть в Алгонкин-Бей и принимать здесь больных, и я это запомнил. Я уже десять лет намеревался уйти на покой. В конце концов я предложил ей в течение полугода помогать мне на приемах, после чего я с достоинством уйду. Что я и осуществил.
В маленьком канадском городке Алгонкин-Бей — воплощении провинциальной тишины и спокойствия — учащаются самоубийства. Несчастье не обходит стороной и семью детектива Джона Кардинала: его обожаемая супруга Кэтрин бросается вниз с крыши высотного дома, оставив мужу прощальную записку. Казалось бы, давнее психическое заболевание жены должно было бы подготовить Кардинала к подобному исходу. Но Кардинал не верит, что его нежная и любящая Кэтрин, столько лет мужественно сражавшаяся с болезнью, способна была причинить ему и их дочери Келли такую нестерпимую боль…Перевод с английского Алексея Капанадзе.
В маленьком канадском городке Алгонкин-Бей пропадают четыре подростка. Расследование заходит в тупик, и полиция готова сдать дело в архив. С этим согласны все, кроме детектива Джона Кардинала, который своим упорством добивается лишь того, что его увольняют из отдела убийств. Тут-то и обнаруживается изуродованное тело тринадцатилетней Кэти Пайн. Но даже теперь Кардинал остается в одиночестве: никто в этой патриархальной глуши не готов признать, что здесь орудует самый чудовищный из маньяков и очередная жертва — у него в руках.
В городке Алгонкин-Бей нет спасения от весенней мошкары. В бар заходит сильно искусанная рыжая девушка. Ее странное поведение привлекает внимание, и ее отвозят в больницу. Там выясняется, что в девушку стреляли и пуля застряла у нее в мозгу. Пулю удается извлечь, но память к девушке пока не вернулась. А уж сам момент преступления она, по мнению специалистов, не вспомнит никогда. Но пуля выводит детектива Джона Кардинала и его помощницу Лиз Делорм на след байкера-наркоторговца Вомбата Гатри. Однако след обрывается у водопада, возле того, что осталось от Гатри…
Подозрение в убийстве еврейского священника на заднем дворе синагоги падает на ярого местного антисемита, который не раз угрожал ребе. Но после убийства главного подозреваемого установление истинных мотивов и личности преступника становятся делом случая.
Забавная детская игрушка на месте убийства. Выведет ли она на след убийцы? Прочитайте и узнаете.
Два убийства, схожих до мелочей. Одно совершено в Москве в 2005 году, другое — в Санкт-Петербурге в 1879-ом. Первое окружено ореолом мистики, о втором есть два взаимоисключающих письменных свидетельства: записки начальника петербургской сыскной полиции, легендарного И. Д. Путилина и повесть «Заговор литераторов» известного историка и богослова. Расследование требует погружения, с одной стороны, в тайны мистических учений, а с другой, в не менее захватывающие династические тайны Российской империи. Сможет ли разобраться во всем этом оперуполномоченный МУРа майор Северин? Сможет ли он переиграть своих противников — всемогущего олигарха и знаменитого мага, ясновидца и воскресителя? Так ли уж похожи эти два убийства? И что такое — древо жизни?
Карьера нью-йоркского детектива Саймона Зиля и его бывшего напарника капитана Деклана Малвани пошла в абсолютно разных направлениях после трагической гибели невесты Зиля во время крушения парохода «Генерал Слокам» в 1904 году.Хотя обоих мужчин ждало большое будущее, но Зиль переехал в Добсон — маленький городок к северу от Нью-Йорка — чтобы забыть о трагедии, а Малвани закопал себя ещё глубже — согласился возглавить участок в самом бандитском районе города.В распоряжении Малвани находится множество детективов и неограниченные ресурсы, но когда происходит очередное преступление при загадочных обстоятельствах, Деклан начинает искать того, кому может полностью доверять.На сцене Бродвея найдена хористка, одетая в наряд ведущей примы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Игорь Соколовский понял, что обычные законы ему не помогут. Его враг силен и коварен. И он переступает через законы общества, законы морали. И что остается простому оперу Соколовскому, который потерял, кажется, уже все. У него остались только память и любовь. А еще друзья. И с этим оружием он решил идти до конца, чтобы разрубить запутанный узел лжи и предательства. Но как не разорваться на части между двумя женщинами, как бороться со страхом потерять любимую, как защитить близких ему людей и выжить самому? А ведь это так трудно, когда ты сам уже умирал, когда смотрел в глаза мертвым и знал, что они тоже лгут тебе.