Неживой - [41]

Но проверить однозначно стоило.

В последние часы перед церемонией Горан много думал и наконец подобрал для Тайпена достойное бранное слово. Чёрная нара. Так бинорды звали самую злую нечистую силу, которая обычно приходила в виде красивой женщины с кожей цвета угля. Нара показывалась явно или же лишь шептала где-то по близости, так чтобы человек её слышал. Она смущала и заставляла сомневаться в себе. Те, кто слушал её речи, в ответственный момент зачастую пасовали и становились жертвой своей нерешительности, неспособные ударить судьбе в ответ и проявить былую решимость. Бинорды ненавидели чёрных нар лютой ненавистью, гнали проклятиями из своих чертогов, а если ловили их, то убивали деревянным колом в спину, что было их слабостью.

С появлением первых звёзд за ним пришли. Горан унял дрожь в руках, встал с кровати, поклонился Тайпену и пяти сопровождавшим его рыцарем, вернулся в покои и загасил лампу на окне. Так он подал знак Мракою. Из глубин покоев вслед за князем к двери пошёл слуга, затянутый в балахон.

— Слуга Вам не понадобится князь.

Тайпен пригладил им путьи оглядел слугу — худого, но коренастого, с мощной челюстью и лицом покрытым шрамами. Человека на вид совсем не милого, а отпетого и недоброго.

— Вы можете одеться в удобную одежду и оставить оружие в покоях. Обо всём позаботятся мои люди, — сухо прокомментировал посланник Империи.

— Я князь, в конце концов, а никакой-то послушник! — прикрикнул князь в ответ князь и замахал руками, надеясь не переиграть. — Я и так отставил отдыхать свою почётную гвардию. Положение просто не позволяет выглядеть на торжественной церемонии как простолюдину. Я без людей и без фамильного меча! Ишь чего удумал! У нас так дела не делаются. Один слуга обязан сопровождать.

Тайпен не сдвинулся с места, внимательно изучая князя. Горан гордо поднял голову, скрестил руки на груди и надменно продолжил:

— Я услышал и понял, что будет свершаться таинство, благородный мой Тайпен. Поэтому выбрал самого убогого и увечного слугу. Он ничего не сможет услышать, потому что глух с рождения. А если бы и мог услышать — никому бы не рассказал, потому что так же нем! И на этом Всематерь не пощадила его и почти что лишила зрения. Ни лиц, ни букв, да того что происходит в метре от него, он просто не увидит. Смотрите! Он никак не оскорбит церемонию и вашу веру!

Горан чуть обошёл слугу, крикнул ему в спину, так громко как смог, затем обошёл его с буку и занёс над его головой кулак. Слуга не обратил на это внимание.

Тайпен чуть поклонился и с безразличным выражением лица повернулся к ним спиной и пошёл, князь поспешил последовать за ним.

Горан еле сдерживал нервную ухмылку. До этой секунды фигура Тайпена внушала ему ужас. Он не пасовал даже перед князем, видимо за подобное его и именовали «Ваша Твёрдость». Тайпен всё хотел сам начать лебезить перед ним, пускай даже упасть на колени, но договориться о своей судьбе и о судьбе Тридании. Но теперь благородный Тайпен выступил фигурой совсем не демонической, а самой обычной, человеческой. Он совершил ошибку, недооценил Горана и переоценил себя.

Теперь внутри Горана поднималось пьянящее возбуждение, острившее разум и дающее ему отвагу. В день, когда он избавился от бунтующих бояр, он почувствовал себя нашкодившим щенком, которому вот-вот надают горьких оплеух по щекам. Теперь же, идя по тёмному и тихому ночному замку, окруженный чужеземцами, желающими отнять у него власть, он наконец-то почувствовал себя настоящим князем. Человеком способным на великие дела, вершителем судеб, избранным богами. И это чувство было невероятным. Горан понял, почему за таких как он убивают и умирают.

Во пустом дворе к их процессии присоединились ещё с десяток рыцарей и «жрецы» — босоногие люди, одетые в свободные бело-синие мантии. Лица их были сокрыты массивными капюшонами, но Горану почудилось, что они совсем лишены волосы и бровей, да и вообще каких-либо признаков, позволяющих различить мужчины это или женщины.

Горан поблагодарил судьбу. Жители города по больше части уже спали и не видели этого позорного и пугающего шествия с их князем и чужеземцем во главе. Останься Небеск в городе ещё на несколько часов и скорее всего смог бы уже организовать полноценное восстание, из-за которого Горан мог бы потерять все.

Их путь окончился на старой и заброшенной набережной уже за городом. Луна стояла полная и яркая. Чуть прохладные ветер тормошил одежды. Под едва слышимое тонкое пенье «жрецов», Горана подвели к небольшому каменному постаменту, на котором была установлена церемониальная чаша, наполненная мутно-чёрной жидкостью.

— И что мне делать? — усмехнувшись спросил Горан.

— Когда я закончу речь, Вам нужно будет подойти к чаше, взяться за неё руками, наклонится к ней поближе и посмотреть в неё.

— Просто посмотреть? — недоверчиво уточнил Горан.

— Да.

Горан кивнул и тайком пощупал стилет, спрятанный в рукаве. Тайпен выдохнул, посмотрел на луну, опустился на колени, пощупал песок, поднялся, вдохнул и заговорил на незнакомом языке. Говорил он долго, совершая пасы руками, смотря то на луну, то на гладь воды, то на чашу, то на Горана. Наконец он закончил и кивнул князю.