Нежданный гость - [24]

— Слушай, Эл, — сказал он, — Найл молодой парень, первый раз в Америке. Подцепил какую-нибудь славную американскую девчонку. Вернется, как только не на что будет пить пиво. Или любви придет конец.

Тетя Элен нахмурилась и оставила телефон в покое. И убрала записную книжку, из которой от старости вывалилась половина страниц.

Клэр едва удержала тошноту.

А через три дня он явился к завтраку, уселся за стол и уставился на руки Клэр. Она как раз намазывала масло на хлеб.

— Вот бы взглянуть, как эти пальцы расправляют мои простыни, — негромко, чтобы никто, кроме нее, не услышал, заявил он, и она чуть не опрокинула стакан с апельсиновым соком. — Гладят и гладят их, а сами такие красивые.

Потом она узнала, где он на самом деле бывает во время своих многочисленных внезапных отлучек. И страшно обрадовалась. Все, что угодно, только бы не другие девушки.

В столовой Амели уже разворачивала серебро, а в проеме двери, полностью занимая его, стоял Эдвард. «Я услышал лифт», — сказал он.

— Это привезли приборы из посольства. Я была… в одной из спален. А потом нужно было обсудить кое-что с Матильдой.

— В кухне все в порядке?

— Не вздумай туда войти.

Эдвард рассмеялся — хороший знак.

Она улыбнулась в ответ:

— Пришлось добавить к списку гостей де Луриака fils и де Луриак belle-fille[40], и я не сразу поставила ее об этом в известность. Амели, не забудьте, пожалуйста, добавить еще два прибора.

— Да, мадам. Все уже есть.

Взглянув на стол, Клэр поняла, что сказала глупость: все уже расставлено и разложено по своим местам. Амели достала приборы из коробки. Клэр со смехом покачала головой.

— А ведь ты знал, — упрекнула она Эдварда. — Это же ты переслал мне письмо от секретарши де Луриака.

— Все мы сегодня сами не свои, — ответил Эдвард. — Amélie, tout est très bien. Comme tojours. Merci[41].

Вспыхнув, Амели сделала легкий реверанс, как всегда в присутствии Эдварда. Он взял Клэр за локоть и притянул к себе. Она ощутила спокойное тепло его руки сквозь тонкую ткань джемпера.

— Пойдем, расскажешь, как обстоят дела.

Вот сейчас они пройдут в кабинет, он закроет дверь и скажет ей, что произошло. Неспроста он пришел домой к обеду в такой суматошный день и неспроста закрылся в кабинете. Она последовала за ним, села в кресло напротив стола и вынула из кармана блокнот, готовая, если нужно, дополнить список дел. Ждала, когда он скажет то, что собирался, и думала, что Джейми прячется в своей комнате, а она явственно слышит его дыхание и видит, как поднимается и опускается его худенькая грудь, — почти как в те далекие годы, когда склонялась над кроваткой, в которой малютка Джейми спал после обеда. Только бы он не вышел из комнаты. Первое правило дипломатии: всему свое время. А сейчас не время сообщать Эдварду об очередном несчастье, приключившемся с Джейми в школе. Если Эдвард узнает о его прегрешениях, одно хуже другого — списывал, подделал ее подпись, без спросу прилетел домой, — он сочтет своим долгом немедленно поговорить с сыном. И дело не только в том, что сегодня у Эдварда нет на это времени, — Джейми может заартачиться и тогда вряд ли будет тихо сидеть у себя до конца дня. Чем больше Клэр думала, тем больше убеждалась: лучше пока не сообщать Эдварду о приезде Джейми и уж конечно о том, что он отстранен от занятий. Лучше подождать до завтра.

Эдвард закрыл за собой дверь и подошел к столу. Лицо, как обычно, спокойное, доброжелательное и безучастное. Но выражение глаз предвещает какую-то неприятность. Сложил руки на столе.

— Стало быть, еще двое де Луриаков?

— Сын и его невеста. Они сейчас в Париже.

— Очень вовремя.

— Возможно, они окажутся приятнее родителей.

Эдвард рассмеялся:

— Да нет, родители вполне ничего. Где ты посадишь мадам?

— Ты же захочешь сидеть рядом с невестой? Не сомневаюсь, она явится не в мини-юбке.

Эдвард опять рассмеялся и хрустнул пальцами. Оба знали, что другие женщины его не интересуют.

— Хуже, если в мини-юбке явится ее свекровь. Что в меню?

— Для начала спаржа и jambon de bayonne. Потом рыба с молодым картофелем в соусе песто с весенними травами, но я попросила Матильду не переусердствовать с чесноком. — Эдвард не любитель чеснока и острых приправ. — Думаю, ужин получится великолепный. Матильда добивает десерт.

— В каком смысле?

— В прямом. Орудует своим любимым пыточным инструментом. Нет, самый любимый все-таки мясницкий нож. Разумеется, будут ее знаменитые шоколадные пирожные. И свежие булочки. А мне удалось купить замечательный чеддер. И к нему овсяное печенье.

Эдвард кивнул:

— Превосходно. — В комнате повисло молчание, и она ждала, пристально глядя на него. Все эти вопросы — для отвода глаз. Теперь он скажет наконец, что случилось. Он постучал пальцами по столу. — Кое-что произошло.

Клэр кивнула.

— Убийство. — Он говорил мягко и негромко, как всегда, когда сообщал плохие новости. — Не среди наших. Член французского парламента, утром в Версале.

— Я с ним знакома?

Эдвард покачал головой:

— Я и сам с ним не знаком. — Провел рукой по лбу и принялся потирать его, словно пытаясь разгладить морщинки. — Ну и ну.

Клэр поднялась с кресла, коснулась костяшек его пальцев и не убирала руку до тех пор, пока он не прекратил тереть лоб. Он прижал ее прохладные пальцы ко лбу.