Нежданный гость - [18]

Клэр было двадцать лет, и невыносимо жаркое лето тянулось мучительно медленно. Работа в бостонском музее Изабеллы Стюарт Гардинер, которую она нашла на лето и которой так радовалась поначалу, свелась к бесконечному заполнению каталожных карточек в кабинете с небольшим окном и крошечным вентилятором, где она с трудом выдерживала долгие часы до конца рабочего дня. Облегчения не приносила даже зеленая лужайка перед пригородным домом тетушки, куда она возвращалась по вечерам.

— Который? — Инструменты валялись по всей дорожке. Клэр заметила по меньшей мере три разных гаечных ключа.

— А хрен его знает, — ответил Кевин. — Давай вон тот.

Она взяла ключ, на который он указал, тоже стараясь не обращать внимания на незнакомца, не сводившего с нее глаз. Из-под густых волос Клэр украдкой взглянула на него, но увидела не лицо, а ноги в потертых вельветовых штанах, не подходящих для такой жары. Кожа на коленях, просвечивающая сквозь выношенную ткань почти на уровне ее глаз, была белой, как березовая кора. Он отличался от всех ее знакомых — никто из них не разглядывал ее в упор.

Кевин с ворчанием бросил ей ключ. Она едва успела отскочить в сторону.

— Великоват. Подай следующий.

— Ничего-то у тебя так не выйдет, — заявил незнакомец, когда она передала Кевину другой ключ. Голос у него был мелодичный, но звучал грубовато. Он спрыгнул с ограды и ногой в ботинке — несмотря на жару, на нем были кожаные ботинки — пнул оставшийся ключ в сторону Кевина. — Вот этот будет в самый раз, дубина ты этакая, — бросил он через плечо, неспешно направляясь в сторону кухни тетушки Эл. Дверь за ним резко захлопнулась.

Клэр села на ограду, на которой он стоял.

— Кто это?

— Да черт его знает, кузен какой-то. Какая-то идиотская дальняя-предальняя родня. Очередной объект мамочкиной благотворительности.

Клэр стало не по себе. Тетя Элен заставила ее переехать к ним в Ньютон, увидев сырую комнатушку, которую Клэр намеревалась снять в центре Бостона, недалеко от музея. У тети Элен было большое сердце, открытое для всех.

Кевин дотянулся до последнего ключа, того самого, который пнул дальний-предальний кузен, и ухватил им сальник. Масло с силой вырвалось наружу. Выругавшись, он схватил ведро:

— Чертов подонок!

Клэр поднялась и прошла в кухню.

А вот и он собственной персоной, сидит в кухонном уголке, сжав в руке стеклянную бутылку с колой. Горлышко запотело, вода стекает по бокам. Стряхнув капли с пальцев, он приложил бутылку к губам.

Она села рядом с ним на кухонную скамью, наблюдая, как движется его кадык. Чуть старше ее, наверное, двадцать один — двадцать два. И нисколько не выше. Они сидели у стола плечом к плечу, и его голое колено было совсем близко. Шедший от его кожи ровный жар, как волна, охватил ее вялое от летней духоты тело и вывел ее из оцепенения. Она чуть отодвинула ногу.

Он залпом допил остатки колы, поставил бутылку на стол и рыгнул. Потом взглянул на Клэр. Она смотрела вниз, на свои руки. И он уставился на них.

Она подняла голову. Их взгляды встретились, и она увидела, что глаза у него ярко-синие, холодные и блестящие, как снег зимой. Как ему удается прожигать ее взглядом, с такими-то холодными глазами?

— Меня зовут Клэр.

— Знаю. — Найл взял ее руку со стола. Осторожно повернул ее ладонью вверх и опять положил на стол.

— До чего красивые у тебя руки, Клэр!

Она развернула их перед ним. Все пять длинных тонких бледных пальцев, один за другим. Едва заметный подъем вокруг первого сустава, нежное уплотнение второго, мягкий холмик третьего, потом широкие, плоские жемчужины ногтей, пальцы длиннее ладони, кверху чуть сужающиеся, изящные, но не хрупкие. Сначала большой, потом указательный, за ним средний, затем безымянный и, наконец, мизинец. Они словно сняли с себя покровы, которых никогда не имели.

— Спасибо, — сказала она.

_____

Это все из-за жары. И из-за того, что утром не позавтракала. Жара давит на нее, лишает способности мыслить, как в то долгое знойное лето. Она вытерла пот со лба и осознала, что все это время крепко держалась за руку Патриции.

— Боже мой, — произнесла она, развязывая шарф.

Нет здесь никакого Найла, ничего нет, кроме рядов с консервами, коробок, кругов сыра и пучков спаржи. И все же она была уверена, что действительно видит его, и даже схватила Патрицию за руку. Хотя Патриция ей совсем несимпатична. Клэр отошла от нее на шаг.

— Ничего страшного, — похлопала ее Патриция по руке. — Со мною тоже такое было. Приливы?

— Да нет, ничего подобного. Просто… Ох, слишком жарко сегодня. — Она улыбнулась, пытаясь исправить допущенную ошибку. Ей же всего сорок пять. Неужели Патриция думает, что больше? — Будьте добры, передайте Эм привет от Джейми. Рада была повидаться.

Стараясь скрыть смущение, она поспешила прочь на непослушных ногах, будто каноэ, рывками скользящее по поверхности воды в противоположную от причала сторону. Ей стало казаться, что она видит Найла, еще когда они с Эдвардом в первый раз жили в Лондоне, а после Лондона — в Париже. Не постоянно и без всякой регулярности: между видениями могли пройти месяцы, даже год, а потом в течение нескольких недель она видела его почти каждый день. После возвращения в Вашингтон и потом в Париж видения прекратились, и она с облегчением подумала, что больше не будет принимать за него всех мужчин со светло-синими глазами, которые возникали из толпы и растворялись в ней. И вот опять. И, подобно сегодняшнему, видения обрели удивительную реальность.