Нежданно-негаданно - [6]

Дверь она оставила открытой. На стене в коридоре танцевали солнечные лучи. Джеймс задумался. Три недели… интересно. Эти люди обогрели его, побрили и всячески заботились о нем. Целых три недели. А могли оставить его погибать, и тогда мир избавился бы от Джеймса Ардмора, охотника на пиратов. Адмирал Локвуд наслаждался бы званием героя, а Диана – моральным удовлетворением.

Его сестра Онория воздвигла бы камень в память о брате, как Полу и родителям, а потом медленно доживала бы свои дни в их уютном доме на Баттери, старательно изображая последнюю из Ардморов. Ей очень нравились все предыдущие образы: послушная дочь, благородная девица, светская красавица и, наконец, увядающая незамужняя женщина. Единственное, что ей никогда толком не удавалось, – так это быть покорной сестрой. Довольно давно она ясно дала понять, что Пол ей нравится больше. Джеймс преданности не заслуживал, и Онория не делала ему снисхождений.

Но эти англичане, у которых не было никаких причин любить Джеймса, спасли ему жизнь и выходили. Интересно почему? Простая доброта или нечто большее?

В коридоре послышался грохот тяжелых мужских башмаков. Мягкие шаги Дианы сопровождались топотом маленькой девочки.

Они вошли в комнату: Диана Уэрдинг, ее дочь, пожилой мужчина с такими же сильными чертами лица, как у самой Дианы, и темно-русый лейтенант, оказавшийся здесь вместе с Джеймсом. Пуговицы на его темно-синем мундире были покрыты лаком, а погоны почти блестели. Волосы были аккуратно причесаны и пострижены, карие глаза смотрели с бдительностью и страхом. Хм… человек в форме одного из сильнейших флотов на планете был напуган?

Лейтенант подошел к кровати, и настороженность во взгляде превратилась в надежду.

– Здравствуйте, – сказал он.

Джеймс посмотрел на него. Боже, сколько дружелюбия-то! Ни один офицер британского флота не разговаривал с ним подобным образом.

– Привет, – бросил он в ответ.

Лейтенант постоял молча, потом, сглотнув, продолжил:

– Вы меня не знаете…

– Боюсь, что нет.

Еще секунду мужчина смотрел на Джеймса. Затем его глаза вдруг наполнились слезами, он сцепил руки, отвернулся и, встав у окна, уставился прямо перед собой.

– Вы его не знаете? – спросил адмирал.

– А должен? Он был лейтенантом на фрегате.

Адмирал Локвуд внимательно посмотрел на Джеймса.

– И вы не знаете его имени?

– Откуда? Мы не имели возможности общаться.

Диана перевела напряженный взгляд на лейтенанта, затем снова на Джеймса. Боже, эти глаза могли сжечь его! Хотя, случись что-либо подобное, тушить пламя он не попросил бы.

– Он не помнит, – сказала она. Голос был рассерженный, будто Диана в чем-то обвиняла Джеймса. С другой стороны, с ним она всегда так разговаривала. – Не помнит ничего до нынешнего момента. И мы надеялись, что вы скажете – нам, кто он.

Глава 3

Диана сидела на маленькой табуретке на скале с видом на пляж, притворяясь, что рисует. Она пыталась сосредоточиться на пейзаже, но знала, что Джеймс Ардмор вышел из дома и теперь, прислонившись к воротам сада, наблюдает за ней.

С того момента как Джеймс очнулся, прошла неделя. Диана поручила его лечение миссис Прингл, маленькой женщине, выполнявшей в их доме роль повара и домохозяйки. Диана категорично объяснила, что для нее немыслимо продолжать самой с ним возиться. Да, это была трусость, но рядом с Джеймсом она терялась и не могла держать себя в руках!

В далекий Хейвен Диана приехала за утешением после сцены с мужем, о которой не хотелось вспоминать. Дома, в Лондоне, до отправления в свою последнюю в жизни поездку Эдвард окончательно завершил бракоразводный процесс. В Хейвене было спокойно, здесь она могла делать вид, что ничего плохого в ее жизни не случалось. Она словно возвращалась в детство, в дни тихого счастья, радовалась прогулкам с Изабо и отцом, мирно бродила по саду, играла с дочерью на пляже.

Теперь появился Джеймс – чтобы разрушить все это благолепие! Он искал ее отца, но, естественно, будет не прочь вместе с этим довести ее до безумства. Он засмеялся, когда она дотронулась до него, лежавшего в постели. Взирал на нее знающими зелеными глазами, в то время как простыня в области бедер чуть приподнялась.

Такая откровенная реакция поразила ее, как и тогда, в темной комнате трактира, где он тесно прижал Диану к себе. Лондонским поклонникам нравилось ходить за ней по танцевальному залу или заводить за угол, посвящать ей бездарные стихи, но настоящей чувственностью во всем этом и не пахло, хотя ее муж верил в обратное.

В общем, хорошо, что миссис Прингл взялась ухаживать за ним.

Диана перевела взгляд на Изабо, игравшую среди волн. Светловолосый мужчина (они решили называть его лейтенант Джек) помогал девочке собирать ракушки.

Лейтенант Джек не помнил ничего: ни кораблекрушения, ни самого корабля, ничего, происходившего с ним до того, как он проснулся в кровати в отцовском доме Дианы. Она очень жалела его. Он усиленно скрывал свое горе, но она, когда ему казалось, что никто не замечает, могла видеть в его взгляде панический страх человека, идущего по краю утеса в ожидании падения.

Надежда переполнила его, когда Изабо прибежала сообщить всем, что Джеймс очнулся. Он мог сказать лейтенанту Джеку его настоящее имя и, возможно, вернуть ему остальные воспоминания.