Неземная гроза - [11]

— У девочки такие светлые волосы. Она не может принадлежать к вашему племени. Или к вашей расе.

— Да, это так. Но ей нужна пища. Мы должны дать ей что-нибудь поесть.

Они повернулись и пошли вместе к лагерной стоянке.

— Хорошо, что ты нашел ее, Том. Если бы старая женщина осталась в последние минуты своей жизни одна…

— Да, ребенок умер бы, — произнес он бесстрастно, с тем смирением, с которым относился к смерти. Вдруг Лейлу поразила догадка, от которой сжалось ее сердце.

— Том, мы примерно в пятистах километрах от автострады Ганберрел.

— Это правда.

Он плеснул воды в кружку и подошел к Лейле, державшей на руках ребенка. А она словно окаменела. В голове лихорадочно проносились мысли:

С тех пор прошло полтора года…

Это так далеко от места происшествия…

Не может быть?!

— У меня было предостаточно времени подумать над этим, Лейла. Умершая женщина никогда не имела детей и всегда жила одна. Возможно, для нее этот ребенок стал подарком судьбы.

Он нежно погладил малышку по щеке. Ресницы девочки медленно приоткрылись, из-под них смотрели зеленые глаза. Том приложил кружку к ее губам и дал ей выпить совсем немного. Хотя было видно, что ребенка мучила жажда.

— Я думаю, что это та самая, которую ты просила найти, Лейла, — сказал он спокойно. — Пропавшая девочка.

— Адель, — прошептала она. — Адель Эрнст.

И малышка поглядела на нее глазами Джима Фарли, словно произнесенное имя задело какие-то забытые струны ее души.

А Лейла поняла, что ее жизнь опять оказалась связанной с человеком, не захотевшим сказать ей «прощай», человеком, предсказавшим, что они встретятся и в другом месте. Интересно, думает ли он так сейчас, спрашивала она себя. Как бы то ни было, их пути должны были с неизбежностью пересечься вновь.

4

Буквально через несколько часов после получения известия о том, что его племянница нашлась, Джим Фарли уже летел из Аделаиды в Алис-Спрингс на официальное опознание.

Почти никто не сомневался в его результатах. И меньше всех Лейла. Слишком убедительны были фотографии в досье на Адель Эрнст, хранящемся в полиции. Черты ребенка были те же самые, что и у двухлетней Адели, потерянной восемнадцать месяцев назад. Кроме того, она реагировала на это имя, хотя ее речь являлась причудливой смесью из слов аборигенов и ломаного англо-китайского жаргона.

Лейла услышала шум и суматоху возле своего дома, когда приехал Фарли в сопровождении шефа полиции и других должностных лиц. Представители средств массовой информации, как только до них дошла эта новость, заняли наблюдательные посты поблизости. Журналисты хотели выжать из этой нашумевшей истории все, что только возможно. Лейла боялась, что царившие кругом возбуждение и шум напугают маленькую девочку. Для нее состояние ребенка было сейчас главной заботой.

Четырех дней путешествия с Томом и Лейлой было слишком мало для того, чтобы Адель могла безболезненно перейти от примитивной жизни в пустыне к существованию в ошеломляющем и чуждом ей пока мире цивилизации. Она окрепла благодаря хорошему питанию, но Лейлу беспокоило, что такой резкий переход мог вызвать в ней эмоциональное потрясение.

С момента, когда они прибыли в Алис-Спрингс, девочка цеплялась за Лейлу как утопающий за соломинку. Оторвать ее от Лейлы даже для прохождения медицинского осмотра грозило достаточно серьезной психологической травмой. А отдать дяде, которого она наверняка не помнила, нельзя было, это причинило бы ей, несомненно, еще большие страдания.

Лейла пыталась оставаться спокойной, когда Том ввел в дом официальных посетителей, но она почувствовала, как напряглись ее нервы, когда в гостиную вошел Джим Фарли. Казалось, он заполнил собой все пространство, и Лейла не могла не почувствовать его огромной притягательности, несмотря на то что произошло в ее жизни со времени их последней встречи.

Тотчас же в воздухе между ними как будто натянулась струна. Кожа Лейлы горела. Было ли это возбуждение или предчувствие опасности, она не знала, но умом понимала, что этому человеку предстоит сыграть важную роль в ее жизни.

Джим стоял, выпрямившись и расправив плечи. Во всем его облике ощущалась скованность, лицо ничего не выражало.

— Госпожа Дитерли, — сухо откланялся он.

— Господин Фарли, — ответила Лейла так же сдержанно.

Ее мучила память о том, как жестоко и надменно отвергла она любую возможность дальнейших с ним отношений.

— Как любезно с вашей стороны принять нас в своем доме. — Фраза прозвучала сухо и вежливо, но не более.

Ответом на интерес, вспыхнувший в ее взгляде, было непроницаемое равнодушие, как будто он старался доказать ей и самому себе, что она больше не имеет власти над ним. Теперь он надежно защищен от любой формы отказа с моей стороны, подумала Лейла, признавая, что иного поведения она от него и не ожидала.

— Мы не хотели беспокоить ребенка больше, чем это необходимо, — мягко сказала она, надеясь растопить лед.

Напрасные старания.

— Так мне и объяснили, — сказал он и, подчеркнуто игнорируя Лейлу, устремил свой взор на девочку, прижавшуюся к ее плечу.

Конечно, Фарли прежде всего интересовала Адель, но непонятным образом его внимание больше было направлено на то, как Лейла сжимала девочку в своих объятиях. У Лейлы было ясное ощущение того, что он предпочел бы иметь дело с любым другим человеком вместо нее в этой ситуации.