Незавидный холостяк - [62]

— Ну что, задерживаем до выяснения личности?

Я затряслась, окуная лицо в ладони. Сухие рыдания не приносили облегчения, а слезы отказывались литься, только сухо жгло в уголках глаз.

Что делать, что делать, что делать…

— Здесь она, здесь, проходите!

Я подняла глаза, заслышав новый голос, и увидела в проеме двери Кирилла.

Первый порыв броситься к нему, жестоко пресекло внезапное головокружение, а через мгновение я заметила выражение его лица. Суровое, жесткое — словно вместо Кирилла в отделение вошел его злобный брат-близнец.

Тропический душ

Наперерез Кириллу выскочил кто-то из полицейских, но он даже шаг замедлять не стал, только снял темные очки, посмотрел на препятствие — и оно рассосалось.

— Ярцев, — коротко бросил он кому-то. — Вам звонили. Где она?

Но уже заметил меня сам. Очки, что держал в руке, бросил, не глядя, на чей-то стол, шагнул вперед и смерил меня злым взглядом с ног до головы и обратно.

— Скорую вызывали? — не оборачиваясь, бросил он в пространство.

— Были уже, уехали, вкололи что-то.

— Что вкололи?

— Да черт его…

Кирилл обернулся, нашел отвечающего взглядом и спросил с нажимом:

— Что. Вкололи?

— Да вот тут бумажки оставили… — засуетился тот. — Сейчас найду.

— Почему раны не обработали? — продолжил Кирилл допрос.

— Да что тут, ссадины только… — ответил еще один.

— Яс-с-с-сно, — прошипел он сквозь зубы, нагнулся и подхватил меня на руки.

Взглядом со мной он при этом так и избегал встречаться, и я не знала — можно ли его обнять за шею, или меня сейчас без затей выкинут в окно.

— Э! Куда поволок? Протокол!

Но Кирилл даже не обратил на оклик внимания, лишь кивнул встреченному в дверях спокойному человеку в сером костюме, не сбавляя хода, прошел по лабиринту коридоров и вышел на улицу, к огромному минивэну, сверкающему черной лакировкой.

Дверь отъехала в сторону, меня устроили на заднем сиденье, разложив его так, чтобы выехала подставка для ног, но Кир не сел рядом, а ушел вперед, к водителю.

К себе в номер он меня нес тоже на руках, через весь холл, и я не вякала, цепляясь пальцами за его плечи и утыкаясь лицом в футболку. Внимания мы привлекали явно не меньше, чем в первый раз, в свадебную нашу ночь.

Я чувствовала себя такой виноватой, что не осмеливалась задавать вопросы, только ждала, что будет дальше. Может быть, он меня не стал в окно в полиции выкидывать, потому что там слишком низко? А здесь этаж повыше, в самый раз избавиться от неудобной жены.

Кир усадил меня в кресло посреди гостиной, бросил:

— Секунду! — и через минуту вернулся с аптечкой и бутылкой воды.

Открутил крышку, протянул мне.

Я жадно, одним глотком, выпила почти половину.

И вздрогнула от осторожных прикосновения к саднящим ступням. Поморщилась.

— Больно? — спросил Кирилл. Он устроился у моих ног на коленях, осторожно обтирая ступни влажной губкой. — Голова болит? Кружится?

— Нет, — соврала я.

— А выглядит так, как будто больно, — хмыкнул он, приподнимаясь и рассматривая мое лицо. Скула занудно ныла, но, кажется, я даже не поцарапалась. Кирилл осторожно коснулся самого болезненного места пальцами, и я втянула воздух сквозь сжатые зубы.

Он отошел, хлопнула дверца холодильника, и он вернулся с формочкой для льда и полотенцем. Вытряс в него ледяные кубики и прислонил компресс к моему лицу.

— Прижми сильнее, — велел Кирилл, снова опускаясь на пол.

Пока я пыталась приспособить полотенце как-нибудь так, чтобы ледяная вода не капала мне на грудь, а кубики не разбегались, он обрабатывал мои ступни резко пахнущим антисептиком.

Удивительно, но почти не щипало — пока он не начал мазать царапины йодом. В этот момент я попыталась выдернуть ногу, но жесткие пальцы сжали щиколотку словно в тисках, и экзекуция была доведена до конца.

— Хорошо, с этим закончили, — Кирилл сложил обратно в аптечку пузырьки и пластыри, отставил ее в сторону.

— Ты сердишься? — наконец решилась спросить я. Мне не нравилось, как он отводит взгляд и как холодно и сухо общается со мной.

— Да, — сказал Кирилл, сидя напротив меня на коленях, упираясь руками в бедра и все так же не глядя на меня. — Очень.

— На меня?..

— На тебя.

Я закусила губы и стала дышать часто-часто, чтобы не разрыдаться.

Попросить прощения? Как можно простить за то, что я натворила?

— Кир, я… — снова покусав губы, я предложила: — Давай я кредит возьму? В нашем банке дадут большой, может, хватит починить машину. Я не знаю, сколько, но если надо, квартиру продам и…

— Да бля! — Кирилл рывком приблизился, сжал ладонями мои плечи и встряхнул меня. Но тут же опомнился и замер, боясь пошевелиться. — При чем тут это? Я злюсь, что ты мне не позвонила! Первым делом! Почему я должен о таких вещах в интернете узнавать? Ты знаешь, как стремно смотреть ролик с обломками своей машины и искать взглядом лужи крови? Твоей крови!

— Я боялась, ты меня убьешь… — прошептала я, в свою очередь избегая его взгляда.

— За что?! — закатил он глаза. — Если бы ты сразу — слышишь? — прямо сразу мне позвонила, за что мне тебя убивать?

— За машину… — совсем неслышно пробормотала я, пытаясь вжаться в кресло как можно плотнее, а лучше вообще просочиться в щель между сиденьем и спинкой.