Незавидный холостяк - [114]

Когда-то я и мечтать не смела о том, чтобы увидеть его.

Не то что стеснялась попросить показать, когда еще считала Кира своим мужем — нет. Хуже. Я даже не догадывалась, что могу об этом попросить. Просто в голове не было такого варианта — что мне позволено это захотеть.

Где я — и где личный остров?

Тогда я вообще столько всего не смела желать, что странно, как не умирала от голода и покупала себе какую-то одежду. Зачем тебе вся эта роскошь, нескромная девочка Варвара? Только самое необходимое — и то лучше сэкономить. Одно платье на выход, одно пальто, одни хорошие туфли, одна сумка. Вот сносится — тогда можно и новое.

Только отчаяние после позора на несостоявшейся свадьбе позволило мне признаться, что замуж я все-таки хочу. А то ведь и это было неприличным.

Желала бы лучше что-нибудь поинтереснее! Столько лет зря потратила на скромность и стеснение!

— У меня сейчас нет времени заниматься документами, — сказал Кир, все так же не глядя на меня. Он махнул рукой туда, где была видна расчищенная от зарослей полянка, посыпанная белым песком. — Нужно подготовить место для свадьбы.

— Я бы все же хотела проверить, все ли юридически чисто, Кир. Сам понимаешь, у меня есть причины не доверять тебе на слово.

Он наконец остановился и обернулся ко мне.

Ага, попала, значит.

И нет, упреком в глазах меня не проймешь. Могу ведь притвориться, что не замечаю это почти детское выражение обиды на лице.

Черт, я почти забыла, какой он.

Сияюще-рыжий, озаренный внутренним светом. В глазах — голубое небо и солнечная корона вокруг зрачка.

Обаятельный, как черт. Даже когда не улыбается. За все время, что прошло с тех пор, как я ступила на остров, он ни разу не улыбнулся.

— На сайте есть все подробности. Документы, выдержки из законов, фотографии и сканы. На трех языках, — все так же серьезно, без тени улыбки, зато с едва заметным раздражением отчеканил Кир.

Почему он так себя ведет? Это я должна на него обижаться, в конце концов! Это он разрушил мою прежнюю жизнь до основания! Да, я потом построила новую, но он к этому отношения не имеет.

— Я хочу понять, как все будет происходить технически с оформлением брака. Сначала романтика, потом официальные подписи? Или сначала подписи — потом церемония? Как?

Кир еще секунды три смотрел мне в глаза, потом развернулся и направился к вкопанному в землю столу на краю полянки.

— Вот здесь, — он хлопнул ладонью по столу. — Будет стоять ноутбук, подключенный к интернету. До начала церемонии я внесу в специальную форму на сайте все данные, останется только нажать на кнопку. Когда вы оба скажете «да», я в ту же секунду ее нажму, и данные отправятся в официальный реестр столичной мэрии. С этого момента вы и будете считаться мужем и женой. Одновременно с этим начнут печататься свидетельства о браке — тисненая бумага, золотые надписи, герб острова. Эти свидетельства будут действительны в любой стране, подписавшей Гаагскую конвенцию.

Он проговорил это все отстраненно-равнодушно, не глядя мне в лицо.

Помолчал и добавил:

— Все? А то я занят, — он махнул в сторону сваленных грудой коробок, укрытых ворохом гирлянд из белых цветов.

Вот теперь я разозлилась.

Сделала к нему шаг и едва удержалась, чтобы не влепить пощечину, чтобы он очнулся наконец! Стал нормальным!

— Кирилл! Может, перестанешь вести себя так, будто я какая-то посторонняя капризная дамочка, которая отвлекает тебя от важных дел!

— А кто ты? — спросил он, складывая руки на груди и разворачиваясь ко мне всем телом. — Кто ты, Варвара? Я тебя не узнаю. У тебя даже фамилия другая. Успела уже замуж сходить? Почему меня не позвала?

— Успела, — фыркнула я. — И не один раз. Как захотела — сразу позвала. Думала, ты будешь за меня рад, что я нашла себя, как ты хотел!

На самом деле, я взяла новую фамилию, когда меняла паспорт. Когда бежала от него, зная, что догонять он все равно не будет. Хотела сменить и имя — но рука не поднялась. Я успела его полюбить это грозное «Варвара!» вместо мягкой Вари. И всегда требовала от иноязычных друзей не сбиваться на Барбару, четко выговаривать мое настоящее имя.

— Не один раз… Надо же, — он покачал головой с кривой улыбкой. — Варвара — разбивательница сердец.

— А ты думал, я буду вечно плакать по тебе?! — взорвалась я, мгновенно теряя остатки самообладания.

С любыми другими мужчинами, даже самыми льстивыми и болтливыми или, напротив, напористыми и властными, я всегда сохраняла холодную голову и тщательно выверяла нужное количество эмоций — чтобы не испугать, не выбесить, не вызвать жалости и отвращения к себе. Кто-то ведь ненавидит женские слезы, а кому-то — наоборот, кажется, что плачущая женщина требует настоящей мужской защиты.

Только с Киром все шло наперекосяк! Всегда!

Он стоял напротив, и я видела, что внутри него тоже кипит злость — ноздри раздувались, грудь поднималась и опускалась от резкого частого дыхания. Но он справлялся с ней куда лучше.

— Варвара…

Он хотел что-то еще добавить, но передумал.

Развернулся и ушел к груде коробок.

Свалил ворох цветов в сторону, достал части решетчатой высокой арки и отошел к тому месту, где в траве были залиты бетоном отверстия для ее ножек.