Незавершенная революция - [22]
Перво-наперво, русские получили бы прекрасную возможность прочувствовать на себе неумолимо надвигающееся крепостное право („панщину“) в этническом измерении — как белорусские и украинские селяне, ставшие „быдлом“ для шляхтичей. Ситуация в Смоленском наместничестве 1611–1654 гг., которое стало „испытательным полигоном“ для Контрреформации, рассеивает иллюзии насчёт варшавской веротерпимости. Когда твоим барином является русский служилый феодал — это одно дело, когда какой-нибудь пан Тадеуш — совсем другое. Ясней картина перед глазами. А это повлекло бы бОльшую демократичность и „антифеодальность“ грядущего русского национализма. Славянофильство середины XIX в. тоже несло в себе демократический заряд, но, полагаю, после пары веков господства нерусских королей и нерусских феодалов будущие аксаковы и шевыревы модифицировали бы свою доктрину в более радикальном духе. Русские дворяне не превратились бы в самодовольных помещиков и крепостников, но обеднели бы и срослись с „земскими“ низами, став чем-то наподобие испанских идальго и тех же польских шляхтичей: лихими людьми с древней родословной и „имуществом“ в виде одной только сабли. Таким образом, наряду с „демократизацией“ освободительного движения шла бы параллельная аристократизация народа путём насыщения его такими вот „кадрами“ обезземеленных вольных дворян.
Было бы неплохо, если бы заключённый между Владиславом Жигимонтовичем и русской „семибоярщиной“ договор февраля 1610 г. был бы оперативно нарушен польской стороной: в русской истории появился бы прецедент „общественного договора“, заключённого русской „землёй“ с иностранным монархом и им нарушенного. Соответственно, восстановление статус-кво между правителем и „народом“ (расширение которого за рамки аристократии неизбежно) стало бы всеобщей целью. Пример восстания поляков 1830 г. против польского короля Николая I не даст соврать. Заодно появился бы стимул к постижению московскими боярами конституционной „премудрости“. Авось какой-нибудь „любомудр“ из протестантских стран в пику папежникам и взялся бы за написание „Конституции государства Московского“ (писал же Жан-Жак Руссо конституцию для поляков). Сергеев и тот, при его немилосердном настрое к русской истории, умеренно хвалит „национально-освободительное движение“ 1610–1612 гг. за проблески „конституционного“ мышления. Но Второе Ополчение победило и стоявшие перед ним проблемы отпали. А тут представьте, что оно проиграло, и в историю вошёл не Земский Собор 1613-го, а созданный повстанцами „Совет Всея Земли“ — символ несбывшихся надежд.
Кстати, о международных контактах. Заигрывание с протестантами имело место и при первых Романовых (откуда и пошли „полки иноземного строя“). Присоединение Московской Руси к Речи Посполитой, в геополитических условиях Тридцатилетней войны, привело бы к углублению взаимных симпатий между православными и протестантами. Не только религиозный синтез типа кальвинистского исповедания константинопольского патриарха Лукариса, но и, что для нас важней, экспорт политической философии. Томас Гоббс и Джон Локк по-великорусски. „Ксенофобская тираномахия“ против польских королей, схожая с бунтом жителей Нижних Провинций против испанских Габсбургов и французов против клана Медичи. Отряды боярско-дворянских „перелётных гусей“ (если следовать ирландским аналогиям) в армиях Швеции, Бранденбурга и, чего уж там, Блистательной Порты/Крымского ханства (всего лишь проекция польско-османского „братства по оружию“ времён Барской конфедерации и пшекских козаков Чайковского в Крымскую войну). В Лондоне, Париже и Вене выпускались бы памфлеты московских эмигрантов против „окаянного сарматского деспотизма“.
Само собой, при таком развитии событий был бы лучше отрефлексирован именно великорусский национализм, не растворённый в „общерусскости“ и не затёртый панславизмом. Возвышение Московского государства в 15–16 вв. рисовалось бы в совсем иных тонах: прерванный полёт молодого орла вместо „азиатского подавления новгородской/рязанского/литвинской свободы“. Вместо освоения необъятных просторов и „омовения ног в Персидском заливе“, великорусы приобрели бы компактные, но кровоточащие объекты реваншистского рессантимента: „Эльзас“ в виде Смоленской земли, истерзанной контрреформаторами, и „Лотарингию“ — Северщину, где бы старомосковские служилые люди вступили бы в острый конфликт с новоприбывшими запорожскими переселенцами. Уже не украинцы ставили бы русским в вину сожжение Батурина, а русские украинцам — сожжение Путивля козаками Сагайдачного. Иначе бы трактовались некоторые персонажи Смутного времени: вокруг царя Василия Иоанновича, скорее всего, сложился бы ореол трагического вождя сопротивления, проигравшего „русского Верцингеторикса“. Картину „Присяга Шуйского Сигизмунду“, наверняка бы, нарисовал какой-нибудь русский художник-патриот в Париже, насмотревшись на схожие патриотические полотна французских художников на тему сдачи галльского вождя Цезарю.
Что неясно, так это отношение „Республики четырёх народов“ к гигантским пространствам Сибири. Возможно как проникновение польско-белорусско-украинской колонизации (в дополнение к предыдущей великорусско-казачьей), так и возникновение антипольских русских государств, этой колонизации противодействущих. Трансформировались бы эти „островки“ русского сопротивления в наши „13 штатов“? Интересная судьба ждала бы Казанское государства Никанора Шульгина. Как бы среагировало это русско-татарское государство на польскую экспансию? Опять же, учитывая, что ляхи тогда ещё не доросли до „прометеизма“, вероятней всего единый фронт народов Поволжья против агрессоров».
"Прошедший век прошел под знаком борьбы двух систем, двух мировоззрений. Борьба была жестокой, изнурительной, мир не раз был на грани катастрофы. В первой половине века в мире явно доминировало движение в сторону социализма. По этому пути двигались СССР, КНР, страны Восточной Европы и другие, причем число их постоянно росло. Закономерность казалась вполне определенной — человечество идет к социализму. Во второй половине века тенденция поменялась и движение пошло вспять. Страны социализма, проиграв экономическое соревнование, развернулись на 180 и стали на капиталистический путь развития.
Конфликт между объединением «МММ» и властными структурами начался ровно год назад. Итог: все изъятые налоговой инспекцией документы владельцу возвращены. Уголовное дело закрыто за отсутствием состава преступления. Казалось бы — следует объяснить публично, что все это значило, кто прав и кто виноват. Принести извинения фирме, имиджу и финансам которой нанесен огромный ущерб. Однако ни МВД, ни руководство налоговой инспекции не спешат объясниться. Как будто им невдомек, что оставлять открытыми такие вопросы в цивилизованном обществе не полагается.
Очерк истории советской фантастики, нарисованный свидетелем значительной части ее существования — преданным читателем и известным писателем.
Эти новеллы подобны ледяной, только что открытой газированной минералке: в них есть самое главное, что должно быть в хороших новеллах, – сюжет, лопающийся на языке, как шипучие пузырьки. В тексты вплетены малоизвестные и очень любопытные факты, связанные с деятельностью аэрокосмических Конструкторских бюро. Например, мало кому известно, что 10 октября 1984 года советский лазерный комплекс «Терра-3» обстрелял американский орбитальный корабль «Челленджер» типа «Шаттл». Тот самый, который спустя два года, 28 января 1986 года взорвался при старте.