Незавершенная Литургия - [29]

Ясный день открывал великолепную панораму. Небо было нежно-голубым и дарило этот цвет речным просторам. Там, вдали, куда смотрела Света, виднелся зеленый остров с развалинами храма. Она посерьезнела, перевела дыхание и спустилась к старой барже. На барже, против обыкновения, никого не было. Ее ржавая палуба наполовину была погружена в воду, другая же раскалилась на солнце как сковорода.

– Можно искупаться! – предложил Саша.

Света покачала головой.

– Ну, если ты стесняешься, я могу отойти, мне все равно за великом надо вернуться. Давай, пока я сгоняю, ты окунись. – Саша вдруг вспомнил, что мама просила его не задерживаться.

– Пребуди зде со мною, – грустно ответила Света. – Не спеши в дом свой. «Аще время убо ти жити в доме твоем истесанном, храм же Мой в запустении», – глаголет Господь.

– Хорошо! Я останусь, если ты хочешь. И мне хочется восстановить этот храм и другие тоже. Мне хочется, чтобы все наши памятники стали живыми, а не просто свидетелями старины. Но на это все надо много денег. Очень много денег. А где их взять?

– Не достоит иметь человеку стяжания многа, отвергшему Бога. Глаголет Господь Вседержитель: «Зане храм Мой есть пуст, вы же течете кийждо в дом свой. Сего ради удержится небо от росы, и земля оскудит изношения своя. И наведу меч на землю, и на горы, и на пшеницу, и на вино, и на елей, и на вся елика износит земля, и на человеки, и на скоты, и на вся дела рук их».

– Хоть бы одним глазком взглянуть на этот храм.

– Приди и виждь.

Света шагнула с края баржи и медленно пошла по поверхности вод.

– А я как же?

– Гряди по мне!

Саша перекрестился и… шагнул по воде. И почувствовал тугую пленку, которая, как батут, слегка пружинила под его ногами. Это было головокружительно. Он шел по реке, как по дороге, радостно озираясь. Света оглянулась на него с улыбкой. Он догнал ее, и они пошли рядом.

* * *

Когда остров уже приблизился на такое расстояние, что можно было разглядеть в глубине кирпичные руины, Фомин заметил невдалеке от зарослей знакомую лодку. Сердце екнуло. В лодке никого не было. Она плавала свободно, ни к чему не привязанная. Весла были в уключинах.

Идти на моторе здесь было небезопасно, а потому, подняв винт из воды, Александр направился к дрейфующей лодке, орудуя коротким веслом. Это было непросто. Страх, всегда сопутствующий всякому человеку, попадающему сюда, смешивался с беспокойством за сына. От этого он нервничал и иногда, неаккуратно опуская весло, обдавал себя ледяными брызгами. Лодка же дедова, которую взял Санька, неспешно плыла по течению; изредка натыкаясь на что-то под водой, покачивалась и поворачивалась. Он постоянно оглядывался, стараясь что-нибудь разобрать в зарослях или на воде. Мысли одна страшнее другой мелькали в его голове, но он отгонял их и бормотал: «Нет, нет, нет! Все в порядке! Не может быть…»

Когда до лодки той оставалось метров десять, Александр встал во весь рост и заглянул в нее. Там он увидел сначала сапоги, а затем и самого Сашку, лежащего на спине со сложенными на груди руками.

– Сашка!!! – рявкнул он что было мочи.

Сын в лодке вздрогнул, зашевелился, открыл глаза и поднялся. Лицо его было бледное, взгляд растерян. С помощью одной руки он пытался сесть, а другой, сжатой в кулак, прижимал к груди странную железку.

– Санька, стервец, где тебя носит? – Отец, схватившись за борт, пришвартовался к лодке сына. – Напугал, блин. Что с тобой?

– Па! – вяло ответил Саша. – Мне надо позвать священника.

– Что!! Какого еще священника? Ты что, крякнуть собрался?

– Я должен сюда привести священника.

– Так, дружок, я все понял – ты заучился у меня, и крыша у тебя съехала.

– Нет, па, я серьезно. – Санька перебрался в лодку отца, пока тот привязывал его лодку к корме. – Не знаешь ли ты какого-нибудь батюшку?

– Ладно тебе чушь пороть. Лучше расскажи, как это тебя занесло сюда. – Александр, прикрутив на корме веревку, стал разглядывать сына.

Санька был мокрый по пояс, штанины прилипли к его мосластым ногам. Он сидел съежившись, его чуть потряхивало. К груди он прижимал огромный ржавый ключ.

– Ты в церковь лазил, Буратино?

– Па, ты не поверишь. Я был внутри храма.

– Почему не поверю, у тебя дури хватит. Ты этот золотой ключик там нашел или тебе черепаха Тортилла подарила?

– Папа! Тут нет ничего смешного, это ключ от храма, и я должен привести туда священника.

– Давно ты, богомол, здесь загораешь? Почему домой не торопился? Взгреть бы тебя, да, боюсь, дед мне за это голову снесет.

– Па, я все объясню, только ты должен меня выслушать. Это не обскажешь в двух словах. Это серьезно.

– Дома расскажешь. – Фомин дернул пускач, мотор взревел, и лодка его помчалась вперед, рассекая речную волну.

* * *

Звук мотора и свист ветра не давали говорить. Они молча доехали до Родина, заглушили мотор у дедова причала, привязали лодки и поднялись в дом. Их встретил пес Верный, весело махая хвостом. В доме было тихо. Дед Аверя лежал в своей кровати и еле слышно посапывал. На стене мерно тикали старые часы. Кот ловил бьющихся в оконное стекло мух.

Сашка переоделся в сухое, привел себя в порядок и подсел на кухне за стол. К этому времени отец его уже раздул самовар и заварил чай.