Незабываемые дни - [16]
Бригадный комиссар и пулеметчик вбежали на мост, когда на береговой круче, метрах в полутораста позади, показались первые фашисты. Затрещала автоматная очередь, пули просвистели в воздухе, скользнули по настилу моста, запятнав его белыми рваными отметинами. Комиссар схватился здоровой рукой за ногу. Сквозь пальцы сочилась кровь.
— Ложитесь, ложитесь, товарищ комиссар, и потихоньку ползите на тот берег! — крикнул пулеметчик, огрызаясь на гитлеровцев длинной пулеметной очередью. Фашисты на минуту притихли. Видно было, как они спускались по дорожному въезду вниз, скрываясь за глинистыми буграми, за дуплистыми вербами.
Превозмогая жгучую боль в ноге, комиссар полз, прижимаясь к боковой перекладине моста. От досок пахло смолой, резиной. Натертая тысячами шин, поблескивала, как лакированная, наезженная колея моста. Кружились, звенели перед глазами золотистые осы, суетились, как ни в чем не бывало, зеленоватые мухи, тонкий комариный звон стоял в ушах. Порой мелькали в глазах какие-то серые точки, комиссар опускал в бессилии голову, приникал всем телом к согретому солнцем настилу. Но когда подбитая рука нечаянно падала на доску, жгучая боль вновь приводила его в сознание. Несколько пуль прозвенели над головой и пронзительно засвистели, ударившись рикошетом в железную перекладину. Навстречу, пригибаясь к настилу и отстреливаясь из винтовки, бежал сапер.
— Назад, назад, делай свое дело! — громко крикнул комиссар. Но сапер подхватил его под руки и потащил на берег. Комиссар потерял сознание.
Когда он, наконец, пришел в себя, то увидел, что лежит в глубокой песчаной промоине, которая осталась, должно быть, со времени паводка. Над головой стояло густое облако пыли и дыма, медленно сыпался откуда-то песок. Над комиссаром склонился сапер, перевязывая ременным жгутом перебитую ногу.
— Где же он? — тихо спросил комиссар, прикрыв от боли глаза.
— Пулеметчик убит на самом мосту… Его автоматчики пристрелили.
Запыленное лицо сапера потемнело еще больше. Он натужно орудовал одной рукой, помогал ей зубами, силясь закрутить жгут. Другая рука его была ранена. Он передохнул, вытер ладонью вспотевшие виски, начал неловко свертывать цыгарку. Бумажка не поддавалась пальцам одной руки, рассыпалась махорка, но в конце концов неуклюже свернутая цыгарка задымила, сапер еще несколько раз послюнявил ее языком, чтобы не расклеилась. Он раза два затянулся, потом сразу спохватился:
— Простите, товарищ комиссар, может, и вам скрутить?
— Нет, нет… извини, я совсем забыл: тут в сумке коробка папирос, зачем же тебе крутить, возьми и кури готовую.
— Что вы, что вы? Пусть вам остается. У меня еще целая пачка махорки в запасе, я вам достану…
Они лежали на согретом сыпучем песке. Голубые струйки дыма уютно попыхивали, завивались кольцами, таяли. Медленно плыли над головами белые тучки, перешептывались низкие лозняки. Какая-то птичка слету уселась на край промоины и, проворно повертев клювом, в котором она что-то держала, вспорхнула и улетела.
— Трясогузка… — рассеянно сказал сапер. — Должно быть, гнездо близко, детей кормит… — он подул на цыгарку, чтобы сбросить обгорелый, обвисший кусочек бумажки, и задумался.
Комиссар знал, уже догадывался по всему, что моста нет, но все же спросил:
— Мост?
— Где вы видели? Ну и потехи тут было, боже, боже! — отозвался сапер. — Если бы вы только видели! Они это на мост, аж человек пятнадцать. Бегут и стреляют, бегут и стреляют. А там уже с горы и самокатчики смолят, мотоцикла четыре забралось на мост. Бегите, бегите, думаю, я вам сейчас дам ходу. Я зам покажу направление! Ну, значит, и взорвал… Одно колесо мотоцикла аж под самое небо взлетело, да как засвистит над головой, падая… Ну, думаю, шлепнется оно на меня, тут мне и каюк, да и смерть это будет какая-то нелюдская, смешная… Но, славу богу, обошлось, невдалеке в воду шлепнулось… А вот на дереве, видите, штанина мотается… Был фашист и нет его, одна память от штанов осталась, да и та на суку повисла. Надо сказать, и пулеметчик им даром не дался: человек двадцать пять уложил, пока они до него добрались. Он бы, может, как-нибудь и выбрался, но, видно, ранен был, все пытался на ноги встать… Ничего, дали мы им себя знать! Будут помнить гады! — яростно закончил он. Минуту спустя он заерзал, забеспокоился: — Что же мне с вами делать, товарищ бригадный комиссар? Я не имею права оставить вас. Но как я вас понесу, если и у самого меня никакой, можно сказать, сноровки нет в руках? Надо, однако, найти какой-то способ, чтобы вас отсюда вызволить… Может, вы есть хотите? Так у меня еще сухари остались в кармане, размочу…
— Нет… не надо, сержант… Ты должен пойти… Случится по дороге какая-нибудь машина или подвода, тогда и меня заберешь. Или в деревню какую-нибудь зайдешь, к людям… Они помогут. А теперь помоги перебраться дальше от берега, вот хотя бы туда, в заросли…
Прошло, пожалуй, добрых полчаса, пока взмокший сапер, изловчившись и подхватив одной рукой комиссара, перенес его в густой орешник. Сержант сходил еще обратно, принес шинель комиссара, сумку, аккуратно уложил его на постланную шинель, поправил в изголовье.
Повесть народного писателя Белоруссии Михася Лынькова «Миколка-паровоз» рассказывает о жизни и приключениях мальчика Миколки сына железнодорожника-большевика, в годы Октябрьской революции и гражданской войны. В книгу вошли также повести «Про смелого вояку Мишку…» и «Янка-парашютист».СОДЕРЖАНИЕ:МИКОЛКА-ПАРОВОЗЯНКА-ПАРАШЮТИСТПРО СМЕЛОГО ВОЯКУ МИШКУ И ЕГО СЛАВНЫХ ТОВАРИЩЕЙАвторизованный перевод с белорусского Б. И. БурьянаХудожник Е. А. ЛарченкоТекст печатается по изданииюЛыньков М. Миколка-паровоз. — Мн., Беларусь, 1935.— 308 с.
Эта книга рассказывает о советских патриотах, сражавшихся в годы Великой Отечественной войны против германского фашизма за линией фронта, в тылу врага. Читатели узнают о многих подвигах, совершенных в борьбе за честь, свободу и независимость своей Родины такими патриотами, ставшими Героями Советского Союза, как А. С. Азончик, С. П. Апивала, К. А. Арефьев, Г. С. Артозеев, Д. И. Бакрадзе, Г. В. Балицкий, И. Н. Банов, А. Д. Бондаренко, В. И. Бондаренко, Г. И. Бориса, П. Е. Брайко, A. П. Бринский, Т. П. Бумажков, Ф. И. Павловский, П. М. Буйко, Н. Г. Васильев, П. П.
Когда Человек предстал перед Богом, он сказал ему: Господин мой, я всё испытал в жизни. Был сир и убог, власти притесняли меня, голодал, кров мой разрушен, дети и жена оставили меня. Люди обходят меня с презрением и никому нет до меня дела. Разве я не познал все тяготы жизни и не заслужил Твоего прощения?На что Бог ответил ему: Ты не дрожал в промёрзшем окопе, не бежал безумным в последнюю атаку, хватая грудью свинец, не валялся в ночи на стылой земле с разорванным осколками животом. Ты не был на войне, а потому не знаешь о жизни ничего.Книга «Вестники Судного дня» рассказывает о жуткой правде прошедшей Великой войны.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Излагается судьба одной семьи в тяжёлые военные годы. Автору хотелось рассказать потомкам, как и чем люди жили в это время, во что верили, о чем мечтали, на что надеялись.Адресуется широкому кругу читателей.Болкунов Анатолий Васильевич — старший преподаватель медицинской подготовки Кубанского Государственного Университета кафедры гражданской обороны, капитан медицинской службы.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.
Эта книга посвящена дважды Герою Советского Союза Маршалу Советского Союза К. К. Рокоссовскому.В центре внимания писателя — отдельные эпизоды из истории Великой Отечественной войны, в которых наиболее ярко проявились полководческий талант Рокоссовского, его мужество, человеческое обаяние, принципиальность и настойчивость коммуниста.
Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.