Невыносимая жара - [61]

Погруженный в тишину демонстрационный зал антикварной лавки К. Б. Филлипса отделяли от Бродвея несколько метров и несколько веков. Это была просторная гостиная, уставленная тяжелой темной мебелью, обитой бархатом, и изобиловавшая небольшими тусклыми настольными лампами с малиновыми абажурами и кистями и бледно-желтыми настенными канделябрами.

Картины с изображениями морских пейзажей, бульдогов в военной форме и херувимов украшали стены и резные мольберты из красного дерева. Подняв голову, Никки принялась рассматривать потолок, украшенный старинными жестяными изразцами, как вдруг прозвучавший совсем рядом негромкий голос заставил ее подскочить на месте.

— Мы так давно не виделись, Джеймсон.

Мягко произнесенные слова как будто несли с собой запах свечей. Никки уловила слабый европейский акцент, который не могла определить, однако он показался ей приятным.

Щеголевато одетый старик повернулся к ней.

— Прошу прощения, если я напугал вас.

— Вы как из-под земли выросли, — ответила она.

— Это искусство в свое время послужило мне на пользу. Однако умение незаметно исчезать, увы, начинает изменять мне. Тем не менее оно дало мне возможность вести комфортную жизнь на пенсии. — Он сделал жест в сторону гостиной. — После вас. — И когда они ступили на толстый восточный ковер, добавил: — Вы не сказали мне, что приведете с собой детектива полиции.

Никки остановилась.

— Я не говорила, что я детектив. Старик лишь улыбнулся в ответ.

— Вы вряд ли согласились бы встретиться со мной, если бы я вас об этом предупредил, Каспер, — сказал Рук.

— Скорее всего, нет. И в результате много потерял бы. — В устах любого другого мужчины это прозвучало бы пошло и смехотворно, но элегантный старичок заставил Никки покраснеть. — Присаживайтесь.

После того как они с Руком устроились на диване, обитом темно-синим вельветом, хозяин опустился в свое зеленое кожаное кресло с подголовником. Когда он положил ногу на ногу, Никки разглядела под льняными брюками острые колени. Носков на нем не было, и домашние туфли, судя по виду, были сделаны на заказ.

— Должна сказать, вы именно такой, каким я вас представляла.

— Она читала мою статью и считает, что вы — сама любезность, — объяснил Рук.

— О, прошу вас, этот ярлык уже устарел. — Каспер повернулся к Никки. — Ничего особенного, поверьте. В моем возрасте «сама любезность» — это когда мужчина не забывает бриться по утрам. — Она заметила, что его щеки блестят в свете ламп. — Но у офицера полиции Нью-Йорка нет времени на визиты вежливости. И поскольку мне пока не надели наручники и не зачитали мои права, осмелюсь предположить, что дело на сей раз не в моем прошлом.

— Отнюдь, — подтвердила Хит. — Я прекрасно знаю, что вы ушли на покой.

В ответ он лишь слегка пожал плечами и развел руками, возможно, желая заставить ее поверить в то, что до сих пор занимается кражами и забирается в квартиры через форточки.

И на самом деле у нее промелькнула такая мысль.

— Детектив Хит расследует кражу произведений искусства, — пояснил Рук.

— Рук сказал мне, что вам известно обо всех крупных сделках с картинами в городе. Легальных и нелегальных. — И снова Каспер пожал плечами и взмахнул рукой.

Никки решила, что старик прав — у нее действительно не было охоты здесь засиживаться, и она перешла к делу: — Во время отключения электричества кто-то взломал квартиру Мэтью Старра в «Гилфорде» и вынес его коллекцию.

— О, мне это даже нравится. Вы называете эту мешанину, на которую выброшена куча денег, коллекцией? — Переменив позу, Каспер снова скрестил ноги.

— Отлично, значит, она вам знакома, — сказала Никки.

— Насколько мне известно, это, скорее, не коллекция, а вульгарный винегрет из картин.

Хит кивнула.

— Я слышала такое мнение. — Она протянула старику конверт. — Здесь снимки картин, сделанные оценщиком.

Каспер с нескрываемым презрением перебрал фотографии.

— Кто собирает одновременно Дюфи и Северини? Почему бы не добавить сюда тореадоров или клоуна на черном бархате?

— Можете оставить их себе. Я надеялась, что вы взглянете на них внимательнее или покажете кому-нибудь и, если услышите, что кто-то пытается продать одну из этих картин, сообщите мне.

— Непростое поручение, — сказал Каспер. — В это дело — с той или другой стороны — могут быть замешаны мои друзья.

— Я понимаю. Покупатель меня не интересует.

— Разумеется. Вам нужен вор. — Он обернулся к Руку. — Времена не меняются, Джеймсон. Они по-прежнему жаждут схватить именно того, кто рискует больше всех.

Рук ответил:

— Здесь есть небольшая разница: тот, кто это сделал, не только украл картины, но, возможно, совершил убийство, даже два.

— Мы не знаем этого наверняка, — добавила Хит. — Если говорить откровенно.

— Боже мой, вы времени зря не теряете. — Элегантный старый вор окинул Никки долгим одобрительным взглядом. — Очень хорошо. Мне знакомы один-два не слишком честных торговца картинами, которые могут быть полезны в этом деле. В качестве одолжения Джеймсону я наведу справки. К тому же никогда не вредно оказать добровольную помощь жандармерии — на всякий случай.

Никки наклонилась, чтобы взять сумку, и начала было благодарить хозяина, но когда она подняла голову, его уже не было в комнате.