Невыдуманные приключения Свена Хедина - [39]
Он уже десять месяцев как не имел ни весточки от родных и близких. Свен с жадностью накинулся на письма и газеты. Рекордсменом оказался папа Людвиг: со времени отъезда сына он написал ему более ста сорока длинных писем. Свен узнал все домашние новости, в том числе самую главную: его сестра Анна вышла замуж.
Среди прочих были письма от Рихтгофена с новогодними поздравлениями и пожеланиями и от Британского географического общества, председатель которого Джон Скотт-Келти сообщал, что общество выражает желание заслушать в Лондоне доклад Хедина.
На следующий день пришел портной-китаец снимать мерку — надо было подготовиться к выходу в свет. Хедин, сам того не ожидая, стал местной знаменитостью. Все хотели познакомиться с «тем самым Свеном Хедином». Деньги у Свена практически закончились, но Павлов предоставил ему кредит.
Через два дня фрак, сюртук и костюм были сшиты, и Хедин отправился с визитами к пекинским представителям Нидерландов, Франции, Германии, Великобритании и США. Его поздравляли с успешным завершением поездки, с любопытством расспрашивали. Секретарь германского представительства показал ему газету со статьей о Лобноре, которую Свен написал в Хотане в прошлом году.
Один званый ужин сменял другой. Казалось бы, после целого года, проведенного в пустынях и горах Центральной Азии, где он общался только с туркестанцами, Свен должен был получать кучу удовольствия от светской жизни. Но он чувствовал себя крайне неуютно, особенно с женщинами.
«Меня прекрасно принимают, но мне очень неловко с женщинами, я вздрагиваю, когда они до меня дотрагиваются; я совершенно утерял способность вести пустые беседы о высоких материях».
Хедина тянуло домой. Он ждал лишь прибытия Исламбая с багажом. Наконец пришло известие, что Ислам-бай добрался до Калгана, и Хедин смог назначить день отъезда. У него имелось три маршрута на выбор: через Тихий океан и Атлантику, Ванкувер и Нью-Йорк; через Индию и Суэц; через Монголию и Сибирь. Он выбрал последний.
Четырнадцатого мая он сел в запряженную ослами коляску и в сопровождении казака из русского представительства в Пекине выехал в Калган. Через четыре дня непрерывной тряски по плохой дороге он встретился с Ислам-баем. Одна нога у того была в гипсе — на Ислам-бая опрокинулась повозка с багажом.
«Мне надо было отослать его домой вместе с остальными еще в Синине», — подумал Хедин, у которого прежнее восхищение Ислам-баем переросло в раздражение. «Насколько он был хорош в необитаемых местах, настолько же он неловок с людьми. Он ненавидит китайцев, и из-за этого у меня были проблемы. И потом, просто очень трудно три года все время видеть одного и того же человека», — объяснил он миссионеру Ларссону, у которого остановился в Калгане.
От Калгана до Урги в Монголии (Улан-Батор на современных картах) тысяча километров. В пути Хедин заботился о своем пострадавшем слуге, в Улан-Баторе они расстались. Ислам-бай с русским почтовым курьером уехал домой в Ош. «Было горько расставаться с ним», — написал Хедин в своей книге о путешествии по Азии. На самом деле он скорее чувствовал облегчение, нежели сантименты.
Подгоняемый ностальгией, лишь с одной остановкой в Иркутске, он быстро проехал две тысячи километров до Канска, где в то время заканчивалась Транссибирская магистраль. Через девять дней, 14 марта, он вышел из поезда в Санкт-Петербурге.
Пятого мая царь Николай II дал ему аудиенцию в Царскосельском дворце. Император развернул большую карту и попросил Хедина показать на ней свой маршрут. Свену опять пришлось рассказывать о знаменитом переходе через пустыню Такла-Макан. Царь попросил Хедина держать его в курсе планов и пообещал помогать всеми средствами.
Прежде чем уезжать из Петербурга, Хедину надо было решить очень важную задачу: найти хороший дом для Джолдаша — собаки, которую он назвал именем прежнего Джолдаша, погибшего во время перехода через Такла-Макан. Новый пес верно следовал за Хедином более года, и, откровенно говоря, когда Хедин расставался с Джолдашем, то грустил куда больше, чем в случае с Ислам-баем.
Стокгольм,
10 мая 1897 года
Пароход «Нурдкустен» («Северный берег») подплывал к пристани на набережной Шеппсбрун. Прошло три года и семь месяцев после отъезда Хедина с родины, он проехал и прошел двадцать шесть тысяч километров и до последнего эре потратил тридцать пять тысяч крон.
Он помахал рукой встречающим. На пристани стояли отец, мать, брат, сестры, другие родственники, друзья. Милле Бруман среди них не было.
Прямо на пристани его атаковал репортер из «Стокгольмской ежедневной газеты». Позже они пробеседовали несколько часов, и Свен подробно рассказал о своих приключениях.
Вернувшись в редакцию, репортер написал: «Первое впечатление от личности доктора Хедина — это одухотворенность, энергия и сдержанная сила. Глядя на его жилистую крепкую фигуру и загорелое сильное лицо, начинаешь понимать, как он смог преодолеть препятствия и опасности, в изобилии встречавшиеся на пути».
В тот же день, когда «Стокгольмская ежедневная газета» опубликовала пространное интервью с «отважным исследователем», Хедин получил аудиенцию у короля Оскара II. Король прицепил к груди Хедина Рыцарский крест ордена Северной звезды.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839–1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Тише!.. С молитвой склоняем колени...Пред вами героя родимого прах...С безмолвной улыбкой на мертвых устахОн полон нездешних, святых сновидений...И Каппеля имя, и подвиг без меры,Средь славных героев вовек не умрет...Склони же колени пред символом веры,И встать же за Отчизну Родимый Народ...Александр Котомкин-Савинский.
Аннотация издательства: Сорок пять лет жизни отдал автор службе в рядах Советских Вооруженных Сил. На его глазах и при его непосредственном участии росли и крепли кадры командного состава советской артиллерии, создавалось новое артиллерийское вооружение и боевая техника, развивалась тактика этого могучего рода войск. В годы Великой Отечественной войны Главный маршал артиллерии Николай Николаевич Воронов занимал должности командующего артиллерией Красной Армии и командующего ПВО страны. Одновременно его посылали представителем Ставки на многие фронты.
Данная статья входит в большой цикл статей о всемирно известных пресс-секретарях, внесших значительный вклад в мировую историю. Рассказывая о жизни каждой выдающейся личности, авторы обратятся к интересным материалам их профессиональной деятельности, упомянут основные труды и награды, приведут малоизвестные факты из их личной биографии, творчества.Каждая статья подробно раскроет всю значимость описанных исторических фигур в жизни и работе известных политиков, бизнесменов и людей искусства.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В этой книге рассказывается о том, как строились отношения в крестьянской семье, как женились и разводились, как воспитывали детей. Каковы были повседневный быт, отношение к религии, устройство жилья, представления о гигиене. В чем заключалась сугубо женская обрядность. Что считалось личной собственностью женщины в имуществе двора, какую роль она играла в крестьянской общине и почему случались «бабьи бунты». А также — об интимной жизни крестьянки, узаконенных обычаем «ласках» свекра, проституции и женской преступности, о публичных — всей общиной — наказаниях провинившихся.
Книга Леонида Васильева адресована тем, кто хочет лучше узнать и понять Китай и китайцев. Она подробно повествует о том, , как формировались древнейшие культы, традиции верования и обряды Китая, как возникли в Китае конфуцианство, даосизм и китайский буддизм, как постепенно сложилась синтетическая религия, соединившая в себе элементы всех трех учений, и как все это создало традиции, во многом определившие китайский национальный характер. Это рассказ о том, как традиция, вобравшая опыт десятков поколений, стала образом жизни, в основе которого поклонение предкам, почтение к старшим, любовь к детям, благоговение перед ученостью, целеустремленность, ответственность и трудолюбие.
Есть две причины, по которым эту книгу надо прочитать обязательно.Во-первых, она посвящена основателю ислама пророку Мухаммеду, который мирной проповедью объединил вокруг себя массы людей и затем, уже в качестве политического деятеля и полководца, создал мощнейшее государство, положившее начало Арабскому халифату. Во-вторых, она написана выдающимся писателем Вашингтоном Ирвингом, которого принято называть отцом американской литературы. В России Ирвинга знают как автора знаменитой «Легенды о Сонной Лощине», но его исторические труды до сих пор практически неизвестны отечественному читателю.
Быт дореволюционной русской деревни в наше время зачастую излишне омрачается или напротив, поэтизируется. Тем большее значение приобретает беспристрастный взгляд очевидца. Ольга Семенова-Тян-Шанская (1863 1906) — дочь знаменитого географа и путешественника и сама этнограф — на протяжении многих лет, взяв за объект исследования село в Рязанской губернии, добросовестно записывала все, что имело отношение к быту тамошних крестьян. В результате получилась удивительная книга, насыщенная фактами из жизни наших предков, книга о самобытной культуре, исчезнувшей во времени.