Невыдуманные истории - [92]

русском, украинском, английском. Это ОН занимался переводом фильма.

Стоит ли пояснять, что весь проект «Мировая премьера» ни для него, ни для нянчащего

меня неделю Волкова не был ни на йоту прибыльным.

Наталка совершенно не понимает русского. Она называет мужа «коханый», это так

трогательно. У них взрослые дочери, они тоже неплохо розмовляють мовою, правда, с сильным

акцентом.

Мы проговорили с Наталкой несколько часов на кухне. Я смело пыталась перейти на

украинский. Потому что с первый минуты точно знала: меня никто не ткнет носом в

неправильно сказанное слово, никто не упрекнет в русизме, не посмеется над акцентом, не

обвинит в оккупации. Меня хотят услышать. Меня хотят понять.

Я бесконечно благодарна судьбе за встречу с этими людьми. Они показали мне, что

украинские националисты на самом деле не воинствующие мерзавцы, Они Настоящие

Интеллигенты, искренне любящие язык, культуру, историю Родины. Хранящие ее в трех

поколениях.

Мне ЗАХОТЕЛОСЬ РОЗМОВЛЯТИ УКРАЇНСЬКОЮ!

Что я и пыталась делать в первый же день, когда давала интервью в прямом эфире

украинского радио…

Посмотрите, у меня Корона не сдвинулась :)

О том, что фильм и тема привлекут ТАКОЕ внимание в Канаде, я и «гадки не мала».

Сообщение Дениса: «Мы едем на ИНТЕРВЬЮ» сначала приняла за стеб. На четвертой или

шестой встрече с местными журналистами расслабилась. Коллеги. :) Радио, газеты, ТВ... Я рассказывала о фильме, об Украине, о Харькове. Многие вещи их

удивляли. Они, в большинстве канадцы украинского происхождения, пропустившие 70 лет

советской истории, никак не могли понять, как это — в Запорожье ставят памятник Сталину?!

Этот вопрос был популярным.

Когда я от волнения в прямом эфире суто українського радіо перешла на русский, ведущая

меня не остановила. Она сказала: «Є речі, які не треба перекладати»...

Меня поразило их желание знать и понимать историю своих семей. Но эти ощущения я

глубже переживу через три дня, в кинотеатре. На «Мировой премьере»…

Меня знакомят с людьми, представляя «известным журналистом», «документалистом». Я

страшно смущаюсь и прошу: «Денис, не делай так, я ни фига не известна, ну и какой я

документалист?!» А он отвечает: «Ты свой фильм видела!?»

Я познакомилась с владельцами банков, рабочими, чиновниками, бизнесменами, журналистами, учителями и школьниками. Люди разных возрастов, профессий, статусов, национальностей желали мне приятного дня в их городе. Я была представлена:) мэру Виннипега.

Сэм Кац запросто пожал мне руку и наговорил кучу комплиментов. Он спешил на встречу с

миротворцами. Подъехал на скромном авто, без мигалок, суперномеров, охраны, сам за рулем.

Вышел, поздоровался, сказал что-то очень коротко, и зал взорвался аплодисментами.

Потом я увидела, а главное, услышала настоящий шотландский оркестр (не уверена, что это

называется именно так). Никогда не думала, что музыка волынки вызовет у меня столько

эмоций. Что-то невероятное!

Когда Мирослав показал здание Парламента и пригласил войти вовнутрь, я сначала не

поверила. Но нас не только пустили(!), нам мило улыбались и говорили «вэлкам».

Вообще, отсутствие понтов у чиновников, бизнесменов, миллионеров — это, видимо, такая

национальная традиция. :) Составляющая демократического общества.

Любой человек может войти в Парламент и посмотреть, как работают депутаты, посидеть

на заседании, заглянуть в кабинет.

Заглянула, посидела, все равно ощущение розыгрыша не покидало. Я не могла успокоиться

и пять раз переспрашивала: «Точно не нужна никакая корочка?!» Точно. Единственное

условие — отсутствие оружия.

Удивлялась молча. Мило улыбалась, чтобы ни одним мускулом не выдать страшную тайну

— У НАС ПО-ДРУГОМУ…

У нас люди не относятся ТАК к людям. К истории. К природе. К стране. Будете спорить?

«Мировая премьера»

Меня начало колотить с утра. Сказать, что я волновалась — это даже не намекнуть на мое

состояние. Тряслись ноги и руки, пересыхало во рту и ежесекундно хотелось разрыдаться. «Я

не хочу! Я передумала! Отмените!» Клянусь, в последний раз подобный нервный припадок я

испытывала, когда заходила в роддом за несколько часов до рождения дочери…

Полный зал людей. Аншлаг. Я села в уголочке и притаилась. Никогда не видела свой фильм

на большом экране. Расплакалась на первых же кадрах. Стало безумно обидно, что об этом

никогда не узнают мои старики, герои фильма. Представляете, их видели в Канаде (!). Сильно

захотелось обнять коллег, которые работали вместе со мной над лентой. Так жаль, что они

этого не видели. Макс Головачев, Сережка Козлов, Игорь Лукашов, Владька Аксенов. Я потом о

них рассказывала. И о МедиаПорте, и о Зурабе, и об Авакове…

Казалось, это происходит не со мной. В кинотеатре стояла гробовая тишина, никто не

ходил, не жевал, не разговаривал. Я боялась, что зрители встанут и начнут расходиться, что

они не поймут, что им это не нужно…

Никто не шевельнулся.

На титрах зал встал и зааплодировал.

«Я не расплачусь, я не расплачусь, я не расплачусь», — убеждала я себя, пока шла на

сцену…

Я впервые в жизни давала автографы, впервые сидела перед аудиторией в 300 человек и

отвечала на вопросы.

Вопросы были самые разные. А ответы скорее лаконичные…