Невыдуманные истории - [68]

человеческий, аж страшно. После угощения черешенкой Катя чуть подобрела и сообщила (с

великолепной дикцией): «ОЧЕНЬ ВКУСНЕНЬКО».

— Это еще что, — расхваливала любимицу хозяйка, — вы бы слышали, как она по

телефону разговаривает!

Верю. Эта точно треплется часамаи, про погоду там, политику, разное.

Уже на выходе мы заметили небольшой вольер — ясли. Там пищал однодневный

фазаненок.

— Куда вы деваете малышей?

— Раздаю. То в зоопарк, то в монастырь, то просто по знакомым. Экзотические птицы

потомством сильно не балуют. Так что проблем нет.

Проблем, конечно, нет, но так, на минуту: чтоб накормить всех питомцев, нужно встать в

пять утра и к десяти, дай бог, они все будут сыты. Правда, там и до обеда недалеко.

А Валентине нравится. Потому что — страсть!

Еженедельник «MediaPost» № 28 от 9 августа 2007 г., колонка  «Невыдуманная история»

ШАМПАНСКОЕ В БОКАЛАХ НЕ ПОДАЕМ! Особенности национального обслуживания

По законам жанра в газетных текстах основную мысль положено выносить в первый абзац. Так, чтобы

читателю было понятно, о чем пойдет речь дальше. Я долго пыталась сформулировать эту самую МЫСЛЬ в

нескольких предложениях, но ничего подходящего на ум так и не пришло. Кроме одной-единственной фразы: «Я

ФИГЕЮ, ДОРОГАЯ РЕДАКЦИЯ!»

Студенческую подругу я встретила случайно. В центре города. Неглубоким вечером.

— Ленка! Потрясающе! Что ты здесь делаешь, ты же в Канаде?!

— Да на недельку заехала к маме. Вчера прилетела, еще не звонила никому, пойдем по

шампусику за встречу!

Выбирать место для «шампусика» не было времени. Заскочили в ближайшую кафешку «Т».

По пятизвездочной системе — твердые три с плюсом.

На небольшой летней площадке было три вида столиков и четыре — зонтиков. С зонтиками

просто — покосившиеся, зеленые, выцветшие и закрытые. Со столиками сложнее —

деревянные, но грязные; пластмассовые, но относительно чистые, и еще один стол, накрытый

скатертью, с табличкой «стол заказан». Мы уселись за пластмассовый.

Пока Ленка захлебывалась впечатлениями о северных оленях, которых она «блин-зараза, так и не увидела, а ужас как хотелось», я нервно косилась в сторону места дислокации

официанток. Они не шевелились.

Надо сказать, я в некотором смысле осуждаю эмиграцию. Мало-мальски осознанно и

аргументированно. Но скорее — это фишка. Среди множества знакомых, «безвременно

покинувших пределы нашей замечательной родины», у меня реноме закоренелого «совка».

Люблю, каюсь, провоцировать «гостей», бросаться словами типа «предательство» и заводить

бессмысленный спор о преимуществах общей исторической родины. Официантки плохо

иллюстрировали предстоящую беседу. Я пошла в атаку.

— Девушка!

— Вы — не мой столик! — на ходу бросила пробегавшая мимо «девушка».

Фраза очень порадовала. «Немой» столик? Нетушки, очень даже говорящий!

Ну как в такой ситуации доказывать преимущества? А? Я встала. Под уважительным

предлогом «попудрить носик» поплелась в сторону бара.

— Скажите, кто обслуживает во-о-он тот столик?

— Синицина, — равнодушно, но честно ответил молодой человек с табличкой

«администратор».

Табличка была изготовлена из «чистого золота» и так сияла на солнце, что мне пришлось

зажмуриться.

— Она на больничном? — поинтересовалась я.

— Нет, — все так же «равнодушно, но честно» ответил администратор.

Я помолчала в надежде, что человек с золотой табличкой заинтересуется тем, что я

интересуюсь Синициной. Ну, «обернется посмотреть, не обернулась ли она, чтоб посмотреть, не обернулся ли я». Он не обернулся. Просто жевал жвачку мне в лицо. Я решила не

сдаваться. И задать жесткий журналистский вопрос. В лоб!

— А где она?

— Работает! Присаживайтесь, сейчас подойдет.

Ответ исчерпывающий. На уточнения я не решилась. Хотя спросить «ГДЕ она работает?»

очень хотелось.

В течение последующих десяти минут я, автоматически кивая, слушала Ленкину болтовню

про Страну кленового листа. Слава Богу, она пока ничего не замечала. Я тупо пялилась на

одинокую баночку с зубочистками. Становилось стыдно за отечество. На пластиковой, в тон

столику, баночке зеленым по белому значилось: «Зубочистки одноразовые» (!). Скажите

пожалуйста, а что, есть варианты?!

Круче одноразовых зубочисток были только разрезанные пополам салфетки.

Нет, не так. Бережно разрезанные пополам салфетки, торчащие из пластмассовой в синий

горошек подставочки. Это важно — не нервно растерзанные с неровными краями, это да, это, конечно, кощунство, не спорю, а разрезанные ножницами (!). Я поняла, где работают

официантки! Точнее, чем они занимаются в «свободное» время. Они режут салфетки!

— Я вас слушаю!

Ленка нервно дернулась. За спиной стояла девушка лет четырнадцати с табличкой

«Юлианна» на груди.

— Синицина? — спросила я.

— Да, а что?

Тон фразы «да-а-что» добавил подростку лет пять, и я успокоилась. Назревающая тема

материала «работодатели тайно используют труд несовершеннолетних» улетучилась. Имя

официантки показалось мне интересным, и я уточнила отчество. Степановна.

— Скажите, Юлианна Степановна, а если мы заранее стол не заказывали, значит ли это, что мы

не можем рассчитывать на скатерть?

Сложноподчиненные предложения не входили в курс подготовки персонала. Госпожа

Синицина с горой пепельниц в правой руке почесала лоб левой и застыла, как мыслитель