Невротические стили - [7]
Таким образом, интерес к выбору невроза оказывается не только теоретическим. Если мы пребываем в неведении относительно способов деятельности, из которых следует выбор невроза, наше неведение распространяется и на субъективный мир личности. Только в контексте субъективного мира или способов деятельности можно ясно понять индивидуальную важность ментального содержания. Ментальное содержание или некое проявление поведения - например, фантазия или симптом - не только отражают содержание инстинктивного импульса или контримпульса, но и являются продуктом стиля деятельности. Только поняв стиль и общие склонности мышления и интересов личности, можно воссоздать субъективное значение поведения или мысли. Одна и та же мысль или действие будут иметь абсолютно разное значение для разных людей, а самые разные действия могут иметь очень близкое значение. Не понимая этого, мы рискуем - это относится и к терапевтам, и к людям, которые проводят тесты - увидеть лишь книжное толкование, возможно верное, но далекое от настроя и восприятия конкретной личности. Я не хочу сказать, что мы совсем не понимали этого раньше. Но лишь формальный подход помогает помнить об этом постоянно.
Я хотел бы выделить еще один аспект такого взгляда на невроз. Это понятие "активности" в невротической деятельности, которое не согласуется с некоторыми психиатрическими концепциями. Поясню, что здесь имеется в виду.
Невозможно изучать невротические стили деятельности, не обратив внимания на то, что специфические действия невротика, его сознательные склонности и видение мира являются важнейшими функциональными элементами невроза. Его мышление, интересы и сознательные склонности должны оставаться прежними, чтобы невротический процесс мог продолжаться и характерное невротическое восприятие было бы неизбежным (хотя, возможно, и крайне неприятным). Я не хочу сказать, что невротик становится невротиком по собственному выбору или что его можно от этого отговорить. Просто его видение мира - а здесь у него выбора нет заставляет его чувствовать, думать и действовать так, чтобы невротическое восприятие продолжалось и стало необходимым.
Примеры этого отношения хорошо известны. Например, есть множество сердитых, взвинченных мазохистов, которые не только легко чувствуют себя ущемленными и принесенными в жертву, но и сами находят для себя такие ситуации. Иногда им приходится приложить множество усилий, чтобы почувствовать себя жертвой. Возможно, они получают удовлетворение, чувствуя, что после каждой несправедливости увеличиваются их моральные претензии. Понять такое отношение могут многие, но лишь немногим оно покажется необходимым. Зачем же прилагать усилия? Часто такие люди всю жизнь сражаются с более сильным противником. Единственным оружием против такого соперника является моральный протест. Чувствуя свою слабость, они все время чутко следят, насколько их уважают. Они воинственно защищают права личности и очень в этом заинтересованы. В мире, сотворенном такими склонностями и тревогами, реализуется любая, даже самая маловероятная возможность ущемления: "Он так на меня посмотрел, что только дурак не мог догадаться, что это значит". Другими словами, люди с такими склонностями и такой структурой мышления всегда готовы "понять", что их хотели ущемить или унизить. Для них это вполне естественно. Как правило, интересы и склонности невротика гарантируют последующее невротическое действие (которое, с объективной точки зрения, поддерживает невротический процесс) - и при этом оно кажется единственно возможным. 28
Можно привести и другие примеры. При тщательном изучении видно, что обсессивную личность одолевают не только сомнения и тревоги; она прилагает массу усилий, чтобы создать основу для неуверенности или для уверенности - то есть для любого подходящего решения. Она ищет что-нибудь такое, чтобы сравнять счет. Ее склонности и модели мышления заставляют считать эту процедуру единственно надежной, а новый элемент сомнения - единственной вещью, которая может заинтересовать. Точно так же дело обстоит с параноиком: его не просто посещают страхи, подозрения и желание защититься; он занят активными поисками и не успокаивается до тех пор, пока не найдет новую опасность. Человек, вытесняющий из своего сознания то или иное содержание, не просто подвергается действию сил, препятствующих ясному воспоминанию, но и сам отстраняется от предложенных фактов, предпочитая поговорить о другом, не понимая, зачем быть "таким серьезным". И так далее. С этой точки, зрения, невротик не просто страдает от невроза (как можно страдать от туберкулеза или холода), но и активно в нем участвует, ведет себя согласно правилам невроза, тем самым поддерживая характерное восприятие. Однако своим действиям и интересам невротик не видит серьезной альтернативы.
