Невозвращенец - [2]
— И совсем бы, наверное, не обратились, — вставил Сергей Иванович. Игорь Васильевич заткнулся и вдруг отчаянно захохотал.
— Ха-ха-ха, ох, насмешил, Сергей, ох… И, конечно, ведь он прав, Юрий Ильич, и совсем бы не обратились, но вас здесь все исключительно уважают, и руководство, и так, знаете, рядовые товарищи, исключительно хорошие отзывы, и как специалист, и по-человечески, а нам ведь тоже не хочется к кому попало обращаться, люди, вы знаете, Юрий Ильич, разные есть, одного спросишь, а он и не знает ничего… Вы курите? Закуривайте.
Тут мы все втроем дружно закурили, причем они довольно долго рассматривали мою пачку сигарет и, переглядываясь, качали головами, так что и я внимательно ее осмотрел, прежде чем спрятать, но ничего не увидел.
— Юрий Ильич, — сказал, сделав серьезное лицо, молодой Сергей Иванович, — ну, мы пришли послушать, что вы нам расскажете.
— А, собственно, о чем? Простите, имя-отчество ваше… Сергей…
— Иванович. Вы имена плохо запоминаете? Вот и Игорь Васильевич наш тоже… скажешь ему имя-отчество, а он тут же забыл. Как, говорит, имя-отчество этого, что ты докладывал, Сергей? Я говорю — ну, как же вы не помните, Игорь Васильевич, Джеймс Фрэнклин Лопатофф, а он говорит…
— Бывает, это бывает, Юрий Ильич, — перебил Игорь Васильевич. — Но мы-то пришли послушать, что вы нам расскажете.
— Да, собственно говоря, о чем же я рассказать могу? Игорь…
— Васильевич. Это так уж у нас в роду и велось: я Игорь Васильевич, а отец мой Василий Игоревич был. А дед — опять Игорь Васильевич…
— А меня в честь Есенина мать назвала, — тут же влез молодой. Мы снова все вместе закурили.
— Да, — сказал Игорь Васильевич, выпуская дым в сторону и отмахивая его рукой, — это вы, конечно, Юрий Ильич, просто из скромности на себя наговариваете.
— Что именно? — от третьей подряд сигареты во рту у меня было отвратительно кисло.
— Да вот, что у вас таланта литературного нет и тому подобное. Я ведь, вы сами понимаете, по службе все, что вы пишете, читал, но я, конечно, не специалист, так ведь и от специалистов слышал, что исключительный у вас литературный талант и язык очень богатый, правда, Сергей? Вот Сергей не даст соврать, он у нас исключительно честный, но тоже скажет, что не только в вашем институте, а, может, и во всей Москве сейчас такого языка богатого ни у кого нет. И со стороны руководства о вашем языке самые положительные отзывы, и рядовые сотрудники очень уважают…
— Ну, при чем тут наш институт? — возразил я, потянувшись было за сигаретой, но раздумал. — Что у нас в институте в языке понимают? Институт-то ведь не литературы же и русского языка…
— Нет, нет! — закричал Игорь Васильевич и весь подался на стуле вперед, так что пиджак его распахнулся, но он его немедленно запахнул. — Нет, и в институте, и вообще понимают, вы будьте уверены, ценят вас и знают, кому положено, конечно. Вот я вам такой пример приведу: написали вы, допустим…
— Ну, что? — перебил я, потому что он меня уже довел этой пустой и полуграмотной лестью. — Ну, что я написал? Рассуждение о связи между сущностью учения и формой проповеди? Или насчет иллюзий справедливости? И то, и другое самым сухим, самым казенным стилем…
— Ну, не только, — коротко буркнул Сергей Иванович и даже вроде обиделся по-детски.
— Правильно, — согнав постоянную улыбку поддержал Игорь Васильевич. — Правильно Сергей говорит: именно не только, Юрий Ильич! Разве вы не можете написать высокохудожественно? Еще как можете. Если захотите нам помочь. Мы ведь думаем, что вы захотите нам помочь, правильно? Мы же вас не заставляем, Юрий Ильич, мы только просим: напишите. Вы же, наверное, не догадываетесь, а нам точно известно: такой поток серости идет сейчас в нашу отечественную литературу, такой поток!.. Ужас. А вы нам очень могли бы помочь.
— Нет, ребята, — сказал я и закурил. — Не понимаю, чем я все-таки могу вам помочь. Совершенно не понимаю. Мало того, что я чутья к слову не имею, я совершенно не умею выдумывать. Я считаю фантазию для порядочного экспериментатора абсолютно неприемлемым качеством и никогда ничего и ни о ком выдумывать не буду…
— Вы нас обижаете, — сказал Сергей Иванович, — честное слово. Да разве мы вас просим выдумывать? Нам и в голову бы не пришло вас об этом просить…
— И в голову бы не пришло, — сказал Игорь Васильевич, — вы нас обижаете просто. У нас совершенно и редакция другая, мы фантазиями или, как вы говорите, выдумками вообще не занимаемся. Это у вас просто представление такое: раз мы, значит, фантазия, беллетристика, романы, ночные бдения, трагедии, как при Бальзаке…
— Или даже при Достоевском каком-нибудь, — добавил Сергей Иванович и чуть улыбнулся. — Преступление и наказание прямо. Это все уже давно прошло, Юрий Ильич, сейчас исключительно документальное всех интересует.
— Время другое, — серьезно закончил Игорь Васильевич.
— Но о чем же я могу написать?! — тут и я засмеялся. Со стороны мы были, конечно, похожи на совершенно одинаковых людей, коллеги-литераторы беседуют. «Я уже вполне усвоил их тон», — с ужасом подумал я. — Ну, написать о нашей беседе, например? В лицах…
— Обязательно! — закричали они хором и, немедленно встав, кинулись пожимать мне руки. — У вас прекрасно получится. А мы уж позвоним, вы извините, как только напишете, так и позвоним… Счастливо вам! Прямо так и давайте, странички четыре-пять, на машинке, через два интервала, поля стандартные. Так и пишите: дескать они явились прямо в институт, и так далее. А потом переходите сразу к главному: ночь, улица, фонарь, аптека, ну, и так далее. Улицу-то знаете?
“Птичий рынок” – новый сборник рассказов известных писателей, продолжающий традиции бестселлеров “Москва: место встречи” и “В Питере жить”: тридцать семь авторов под одной обложкой. Герои книги – животные домашние: кот Евгения Водолазкина, Анны Матвеевой, Александра Гениса, такса Дмитрия Воденникова, осел в рассказе Наринэ Абгарян, плюшевый щенок у Людмилы Улицкой, козел у Романа Сенчина, муравьи Алексея Сальникова; и недомашние: лобстер Себастьян, которого Татьяна Толстая увидела в аквариуме и подружилась, медуза-крестовик, ужалившая Василия Авченко в Амурском заливе, удав Андрея Филимонова, путешествующий по канализации, и крокодил, у которого взяла интервью Ксения Букша… Составители сборника – издатель Елена Шубина и редактор Алла Шлыкова.
Герой романа Александра Кабакова — зрелый человек, заново переживающий всю свою жизнь: от сталинского детства в маленьком городке и оттепельной (стиляжьей) юности в Москве до наших дней, где сладость свободы тесно переплелась с разочарованием, ложью, порушенной дружбой и горечью измен…Роман удостоен премии «Большая книга».
Герой романа Александра Кабакова не столько действует и путешествует, сколько размышляет и говорит. Но он все равно остается настоящим мужчиной, типичным `кабаковским` героем. Все также неутомима в нем тяга к Возлюбленной. И все также герой обладает способностью видеть будущее — порой ужасное, порой прекрасное, но неизменно узнаваемое. Эротические сцены и воспоминания детства, ангелы в белых и черных одеждах и прямая переписка героя с автором... И неизменный счастливый конец — герой снова любит и снова любим.
В Москве, в наше ох какое непростое время, живут Серый волк и Красная Шапочка, Царевна-лягушка и вечный странник Агасфер. Здесь носится Летучий голландец и строят Вавилонскую башню… Александр Кабаков заново сочинил эти сказки и собрал их в книгу, потому что ему давно хотелось написать о сверхъестественной подкладке нашей жизни, лишь иногда выглядывающей из-под обычного быта.Книжка получилась смешная, грустная, местами страшная до жути — как и положено сказкам.В своей новой книге Александр Кабаков виртуозно перелагает на «новорусский» лад известные сказки и бродячие легенды: о Царевне-лягушке и ковре-самолете, Красной Шапочке и неразменном пятаке, о строительстве Вавилонской башни и вечном страннике Агасфере.
«Стакан без стенок» – новая книга писателя и журналиста Александра Кабакова. Это – старые эссе и новые рассказы, путевые записки и прощания с близкими… «В результате получились, как мне кажется, весьма выразительные картины – настоящее, прошедшее и давно прошедшее. И оказалось, что времена меняются, а мы не очень… Всё это давно известно, и не стоило специально писать об этом книгу. Но чужой опыт поучителен и его познание не бывает лишним. И “стакан без стенок” – это не просто лужа на столе, а всё же бывший стакан» (Александр Кабаков).
«Эта книга – воспоминания о вещах моей жизни. Вся вторая половина ХХ и порядочная часть XXI века сохранились в этих предметах. Думаю, что о времени они могут сказать не меньше, чем люди.Я твердо стою на том, что одежда героев и мелкие аксессуары никак не менее важны, чем их портреты, бытовые привычки и даже социальный статус. “Широкий боливар” и “недремлющий брегет” Онегина, “фрак наваринского дыму с пламенем” и ловко накрученный галстух Чичикова, халат Обломова, зонт и темные очки Беликова, пистолет “манлихер”, украденный Павкой Корчагиным, “иорданские брючки” из аксеновского “Жаль, что вас не было с нами”, лендлизовская кожаная куртка трифоновского Шулепникова – вся эта барахолка, перечень, выражаясь современно, брендов и трендов есть литературная плоть названных героев.
Гномы, эльфы и другие расы достигли мира и теперь живут в цивилизованном обществе. Меня так «вывернуло», что я попал прямиком в офис, где моим боссом оказался добродушный орк, любящий обтягивающие костюмы и разноцветные галстуки. Пока я пытался разобраться, что в этом мире происходит, кажется, устроил настоящий зомби-апокалипсис…
Автор, с присущей ему самоуверенностью, посвящает эту повесть памяти гениального российского фантаста И. Ефремова, из романа «Час быка» которого, он использовал мотивы и некоторые имена.
События романа происходят в современной Украине. Все настоящее: Днепр, Киев, улицы, учреждения, общежития, даже автобусные маршруты. Реальные люди: мужчины и женщины, студенты и пенсионеры, милиционеры и дачники. Реальная ситуация: к власти пришла дежурная политическая группировка и между победителями начинаются «разборки». В конце концов, президент и наибольший олигарх «заказали» друг друга. Теперь все решают снайперы. Но на сколько в самом деле реальны все те люди и ситуации? Ведь действие романа происходит не сегодня, а где-то в будущем.
В его взгляде — железо. В его осанке — сталь. Его кулаки — наковальни. Его имя — Краснослав Кувалда. Третье Отделение? Бомбисты-революционеры? Агенты рептилоидов? Его не остановит никто. Примечания автора: Все персонажи, места и события вымышлены, все совпадения случайны.
Я — Матвей Мартынов, стюард. Письма слать на адрес: МартиСтю@почта. риЛюбой дворянин может управлять энергией Яра, энергией всего живого. Любой, кроме меня. Ни военной карьеры, ни выгодной женитьбы без Яра не устроишь. Поэтому моя семья решила, что я буду подносить великим князьям шампанское во дворце, парящем над Средиземным морем. И вот, через год после моего возвращения из Японии, мне нужно объяснять личному агенту Его Императорского Величества, почему набросившийся на меня аристократ, который собирался прихлопнуть меня как букашку, теперь летит из окна мёртвым в прибрежные воды Константинополя.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.