Невозможное в науке. Расследование загадочных артефактов - [104]

Первых звоночков Явления, прозвучавших в двадцатые годы прошлого века в Европе и в шестидесятые в России, никто из физиков практически не заметил. Они прошли бесследно для большой науки. А вот уже в девяностые годы события поскакали галопом. И поскакали они, как ни странно, благодаря распаду СССР. Хотя, казалось бы, какая связь между политикой и наукой? А вот не было бы счастья, да несчастье помогло. Тогда как раз развалилась красная империя, и ученые, оставшись без средств к существованию, кинулись продавать свои знания и ловить сторонние заказы. Не был исключением и научный коллектив Ковалева.

Его небольшой научной группке, которая в прежние времена занималась ядерной физикой и разной фундаментальщиной, повезло. Обладая крепкими знаниями о природе вещей, они как-то перекантовались и в девяностые, и в нулевые.

– Мы брали сторонние заказы, в основном иностранные, и выполняли их. Наши зарубежные партнеры сделали на этом колоссальные деньги, а мы всего лишь получали зарплаты, но и тому были рады. В те годы на 100 долларов можно было кормить семью целый месяц, – вспоминал Ковалев. – А я, например, получал немалые научные премии от немцев, был трижды лауреатом соросовской премии. Однажды делал презентационный пятиминутный доклад в присутствии самого Сороса. Симпатичный старичок, надо сказать, и жена у него молодая, довольно приятная особа… Почему же нам удавалось выигрывать заказы и гранты? Потому у нас были глубокие фундаментальные знания, и среди физиков-ядерщиков мы единственные, кто получил в те годы аж 100 тысяч долларов, больше никто таких денег не видел. У нас были наработаны уникальные методики, мы просто приспособили их для народного хозяйства. Перевели на русский язык с лабораторного, потом с русского на английский и, поскольку ворота открылись, я начал разъезжать по миру, как шеф моей небольшой научной группы – Польша, Франция, Германия, Англия… В общем, в девяностые годы нам удалось выжить и сохранить коллектив. Что потом и позволило нам заняться тем, о чем мы сегодня будем беседовать…

В стихию рынка ловить халтуру кинулись тогда все. Не только ОИЯИвцы, но и ученые Курчатовского института. Был среди них и доктор наук Леонид Уруцкоев. «Леня», как называет его Ковалев. Вот этому «Лене» первому и повезло. Он, кстати, на момент написания книги жив-здоров и даже читает физику в одном из неприметных московских вузов, добрый старичок…

При этом, как вы понимаете, каждый институт и каждая группа ученых использовали для выживания все, что было у них из накопленных советских знаний и наличного институтского оборудования. Группа Уруцкоева имела доступ к находившимся в Курчатнике мощным накопителями энергии – импульсным источникам тока. Ведь «у бороды» (так в просторечии называется Курчатовский институт) работали над термоядерными проблемами, исследовали плазму, пытались запустить реакцию ядерного синтеза в токомаках большими токами. Отсюда и уникальное оборудование, которое группа Уруцкоева решила использовать, чтобы колоть бетон. Ну а что еще делать было ученым в девяностые? Только микроскопами гвозди забивать!

Ситуация: есть остатки бывшего советского завода – целые поля бывших цехов, залитые бетоном, который надо убрать, чтобы построить тут новый прекрасный жилой квартал или красивый торговый центр, например. Динамитом рвать плоскости не всегда удобно, к тому же лицензию надо иметь на взрывчатку, отбойными молотками долбить долго, мучительно, да и окрестным жителями эта бесконечная шумная долбежка не нравится. Как решить проблему быстро?

Уруцкоев придумал метод, похожий на тот, которым пользовались еще в Древнем Египте – египтяне в граните делали рядами небольшие углубления, забивали в них деревянные клинья и поливали водой. Клинья разбухали и рвали гранит. Кололи его прямо по пунктирному ряду лунок с клиньями.

Вот ученые из Курчатовского института и решили уподобиться египтянам – насверливали длинный ряд лунок в бетоне, заливали водой, опускали туда титановые электроды с плавкой вставкой из фольги либо проволочки, герметизировали, накидывали провода на эти электроды, словно бикфордовы шнуры на динамитные шашки, заряжали свою чудо-машину… Кстати, она заряжалась от сети двадцать минут, накапливая энергию, и представляла собой, по сути, гигантский конденсатор. А воду в лунки заливали дистиллированную, «чтобы не шунтировать промежуток», как поэтично выразился Ковалев. То есть чтобы токопроводящей водой не закорачивать место будущего пробоя. Чтобы ток шел только через плавкую вставку, которая и должна была, сгорая, дать взрыв в несжимаемой воде. (Тут вам самое время вспомнить плавкие вставки Шахпаронова в виде сгораемых листов Мебиуса!)

В общем, вы поняли – бетон решили колоть электровзрывом. Как только накопитель зарядится, нажимают кнопку, подавая гигантский накопленный заряд на электроды.

Ба-бах!!!

Плавкая вставка из металлической фольги сгорает от мощнейшей молнии, вода в лунке мгновенно вскипает – испаряется – взрывается, и гидроудар рвет бетон. Разве это не чудесное применение советских плазменных технологий Курчатовского института? Фигли там ваш термояд…