Невообразимое будущее - [61]

Религия и философия

Прежде всего, религия должна быть отделена от Бога, ибо в большинстве случаев она не имеет к оному никакого отношения. Религии задумывались как совокупность национальных традиций, направленных на моральную саморегуляцию интернациональных человеческих сообществ, однако в современном мире, как и на протяжении всей истории человечества, религии являются исключительно инструментами геополитики на общечеловеческом уровне и альтернативой психотерапии на индивидуальном уровне.

Итак, религия не имеет никакого отношения к Богу, и посему в философии эти два понятия должны быть строго разделены.

Религия является частным социально-политическим феноменом, который подлежит изучению с точки зрения социологии и политологии, должна рассматриваться философией лишь в той мере, в какой философия касается обсуждения этих наук.

Искусство и философия

Искусство базируется на эстетике. Для того чтобы определить отношение философии к искусству, необходимо разобраться в этимологии слова «эстетика». Эстетику следует определить как теорию чувственного восприятия. Именно Кант употреблял данный термин исключительно в этом смысле[58].

В прошлом определение искусства было чрезвычайно широким. И во французском, и в английском языках слово art раньше употреблялось в значении «способность», «занятие», «свойство индивидуума» – «your art is…», «tout votre art est…».

Поэтому обсуждать следует исключительно понятие «чистое искусство», отделенное от проявления какого-либо ремесла. Основываясь прежде всего на коренном противопоставлении технического производства и художественного творчества, кантовская эстетика определяет изящные искусства как «искусства гения»[59]. Следовательно, чистое искусство отделяется от производства плодов его, ибо это уже становится ремеслом. Кант определяет чистое искусство как совершеннейшее знание, однако неспособное немедленно воплотить его в эстетически оцениваемую форму.

Искусство не имеет прямого отношения к философии, ибо по своей сути не имеет самостоятельного философского смысла и является результатом избыточной подмены понятий. Искусство в своем практическом выражении является частью ремесла, штучного или промышленного производства продуктов потребления, регулируемого спросом, либо в «чистом» своем проявлении является частью знания, выражаемого средствами языка, а следовательно, принадлежащего к литературе.

Оценка же искусства основывается на эстетическом вкусе оценивающего, который проявляется, когда эстетическое удовольствие, вызванное прекрасным, начинает отличаться от простого чувственного удовольствия.

Существует ли на физиологическом уровне разница между чувственным и эстетическим удовольствием? Если таковая разница есть, то при наблюдении эротической картинки из Playboy и статуэтки Венеры Милосской должны возбуждаться разные отделы головного мозга. Если же принципиальной разницы нет, и в обоих случаях наблюдатель видит лишь изображение привлекательного обнаженного тела, то отдельный принцип «эстетического» удовольствия может быть поставлен под сомнение. Если же сравнить реакцию головного мозга на ту же эротическую картинку и на чтение вслух любимых стихов подопытного или прослушивание его любимой музыки, – чистота эксперимента будет нарушена, ибо центры, воспринимающие музыку, стихи и эротический образ, безусловно, будут находиться в разных областях головного мозга, хотя бы за счет того, что канал передачи информации в случае с картинкой является зрительным, а в случае со стихотворением или музыкой – слуховым.

Метафизика

Аристотель определяет метафизику как область знаний, занимающую место по ту сторону физики, и если физика имеет дело с чувственным миром, то метафизика занимается всем, что находится вне нашего чувственного восприятия. (Это верно и до сих пор. Попробуйте попросить ученого, лишенного зрения, слуха, обоняния и осязания, провести какой-либо физический эксперимент, кроме разве что проверки верности закона всемирного тяготения, который он докажет, шлепнувшись на пол, едва сделав несколько шагов.)

Итак, если метафизика находится за пределами человеческих чувств, следовательно, необходимо разделить мир на четыре неравные части:

• часть мира, себя проявляющая и потому доступная для изучения через чувственное восприятие;

• часть мира, проявляющая себя косвенно и доступная для изучения через чувственное восприятие посредством косвенных характеристик;

• часть мира, не проявляющая себя ни прямо, ни косвенно и недоступная через чувственное восприятие, даже многократно усиленное всевозможными приборами, однако подвластная нашему умственному анализу;

• часть мира, не существующая, но также подвластная нашему умственному анализу.

Итак, метафизика имеет дело с двумя последними частями, неподвластными прямому или косвенному изучению посредством чувств, а подвластными лишь умственному анализу, не базирующемуся на чувственных доказательствах.

Границы между этими частями не постоянны. Например, еще недавно обсуждение наличия планет в системах других звезд можно было отнести к области метафизики, ибо человечество ни прямыми, ни косвенными чувственными измерениями не могло определить их существование. Однако в настоящее время путем новых косвенных методов найдено более сотни таких планет, и в недалеком будущем возможно будет наблюдать их непосредственно.