Невольник из Шаккарана - [21]

  - Ах ты, дрянь, - он вырвал свою руку из моего поистине волчьего захвата. Сильная пощечина обожгла кожу на щеке и отбросила меня на копну сена. Забарахтавшись в ней, я стала отползать назад на спине, не отрывая взгляда от надвигающегося на меня воина. Его вид был устрашающим, и я закричала, понимая, что все это напрасно. Орм прав, никто не услышит меня, а если и услышат, то не придут на помощь.

  - Я получу тебя, а потом придушу своими собственными руками и буду смотреть тебе в глаза, - он придвинулся еще ближе, издеваясь надо мной, понимая, что я сейчас на грани от охватившего меня ужаса.

   Прижавшись к стене спиной я стала медленно подниматься. Моя рука нащупала висевшие на стене вилы. Те самые, которыми я убирала сено. Когда Орм рванулся ко мне я едва успела снять вилы со стены и выставить их перед собой. Мужчина со всем силой налетел на острие и замер, удивленно взглянув на меня, затем повалился вперед, придавливая меня своим грузным телом. Только выскользнув из лап этого чудовища я внезапно осознала произошедшее. Орм лежал на соломе, покрывавшей землю хлева. Лежал лицом вниз и под ним медленно растекалась лужа крови. Мужчина странно хрипел и дергал ногами, а я как завороженная смотрела на торчащие из его спины острия. Затем меня замутило, и я поспешно склонилась, исторгая из желудка недавний ужин.

  - О, Боги, - прошептала я, думая о том, чем грозит мне смерть Орма. И хотя он был еще жив, я почти не сомневалась, что жить ему оставалось совсем недолго. Мне надо было действовать и как можно быстрее. За убийство свободного человека, да тем более такого ранга, как Орм мне грозила смерть и уж Сигвальд постарается, чтобы я ответила за смерть его друга, да еще произошедшую во время свадьбы. И даже если я расскажу им, что защищалась, не поможет.

   Я суетливо огляделась. Орм все еще хрипел, загребая ногами солому, я же с поспешностью сорвала с себя окровавленный фартук и швырнула его в сторону. Корова в хлеву заходилась от мычания. Я же пригнувшись к воину отстегнула его ножны и спрятала оружие в кармане домашнего платья. Пригодится, решила я.

   - Не паникуй! - сказала я себе, - Надо взять себя в руки и сделать то, что надо.

   Я конечно, планировала уйти, но позже, когда закончиться зима. Жизнь решила за меня

   На кухне я воспользовавшись отсутствием слуг, ушедших спать набросала полную котомку разной снеди. Переодевшись в старую одежду, подаренную мне еще Тью, я набросила сверху теплый кожух и штаны, позаимствовала у нашего мальчишки пастуха, хранившего их в хлеву. Это была его рабочая одежда, но достаточно теплая. Последнее, что я забрала с собой, била лыжи Кирстен. Очень хорошие лыжи, на которых, впрочем, она редко ходила, и они пылились в сарае без дела большую часть зимы. Я решила, что мне они пригодиться, а Кирстен от этого не обеднеет, если еще заметит их пропажу.

   Скользя по снегу с одной котомкой за плечами я спешно покидала имение Торгрима. За моей спиной пролаяла собака, но поместье спало, после веселой ночи. Через несколько часов взойдет солнце и меня хватятся. А когда найдут в хлеву убитого мной Орма, то Сигвальд и Торгрим направят за мной своих воинов. У меня было слишком мало времени, чтобы уйти как можно дальше и попытаться замести следы. На лыжах я стояла хорошо, еще с детства обучил отец и вот теперь мне как никогда пригодилось это умение.

   Углубляясь в лес, я почти не вспоминала о том, что всего час назад мне пришлось убить человека. Я заставляла себя думать о том, что именно он собирался убить меня и если бы не чистое везение, то сейчас я лежала бы там, на соломе, на его месте.

  - Бежать, как можно дальше отсюда, - сказала я себе.

   Вокруг меня зашумел лес. На сердце стало тревожно и пусто. Я не знала, куда мне податься, но выбирать не приходилось.

   Орм лежал на спине, едва дыша и вздрагивая при каждом неосторожном движении. Его злости не было предела. Какая-то малявка простыми вилами для сены вывела его надолго из строя и теперь ему придется долго валяться в постели, пока не заживут раны. Он винил себя за медлительность, за то, что захотел эту девчонку и позволил обвести себя вокруг пальца. Ведь Орм был абсолютно уверен, что Ярина не станет оказывать сопротивление. Возможно, если бы она ему понравилась, то он оставил бы ей ее жалкую жизнь. Но он снова ошибся. Стоило помнить, как девчонка тогда во время боя бросилась ему под ноги, а он совсем забыл об этом, объятый желанием, думая совсем не тем местом, каким стоило это делать и это больше всего злило Орма. Злило до такой степени, что он почти винил во всем себя, а не малявку с вилами. И все же он ее найдет. Достанет и покажет ей, как поступают мужчины, воины с подобными оскорблениями. Орм даже не позволил Сигвальду послать за Яриной отряд дружинников, потому что хотел найти ее сам.

   Она ведь едва не отправила его к Богам, или в ад...

   Орм пошевелился и боль разлилась по всему телу. Девушка рабыня, сидящая у его изголовья испуганно подскочила со скамьи.

  - Сядь, дура, - прохрипел Орм, - Я в порядке. А лучше вообще иди отсюда.

   Девушка недолго мялась, а вскоре юркнула за дверь, оставив Орма одного со своими мыслями. Он вспомнил, как его нашла одна из служанок пришедшая кормить поутру проклятую корову. Это дрянное животное учуяв кровь, орало всю ночь и Орм поклялся, что едва встанет на ноги, то отрубит этому куску говядины голову и отдаст ее на кухню, чтобы ему сварили суп, но это будет после, а пока ему предстоит еще долго лежать и ждать, пока раны затянутся настолько, что он сможет вставать с постели. За это время, как он надеялся, Сигвальду успеют надоесть прелести молодой жены, и они смогут покинуть это поселение. Орму тут не нравилось. Но выбирать не приходилось, и он лежал думая о мести и разглядывая потолок над своей головой.