Невольница - [2]

Увидев его, Нафис даже тихонько присвистнула от удивления и закричала с веранды:

— Привет, Салман! What a surprise! Откуда ты взялся?

— Я только что приехал в Лакнау, — ответил Салман, поднимаясь по лестнице. — Зашел позавтракать в «Кволити», там встретил дядюшку, и он изловил меня. Я, собственно, намеревался остановиться в гостинице.

Нафис заметила, как сторож достал из багажника машины чемодан, а затем вытащил и узел с постелью. И тут же посыпались упреки:

— Хорош бы ты был, если б остановился в гостинице!..

Нилам открыла дверь, и он вошел в дом. Нилам отправилась вслед за ним.

— Видишь ли, — оправдывался Салман, складывая на стул пакеты с фруктами и стряхивая с брюк пыль, — это Юсуф сказал мне, что вы уезжаете в Найниталь.

— Верно, уезжаем. Но не увозим же мы с собою дом, — ответила Нафис все еще сердито.

— А мне кажется, что на этот раз вы решили забрать с собой и дом. Смотри, целый грузовик вещей. Издали мне показалось, что грузят твое приданое.

— Дорогой мой, все это барахло грузят лишь потому, что нам придется в Найнитале устраивать у себя гостей, которые являются без зова. — Нафис ни за что не хотела оставаться в долгу.

— Ха-ха-ха, — рассмеялся Салман, — ах ты, ехидная девчонка! Но я должен разочаровать тебя — я приехал не без зова. Сам дядюшка прислал мне персональное приглашение. Конечно, я отдаю себе отчет, что мне придется поскучать. С тобою будет множество подруг, как мыши похожих друг на друга, а я… И откуда в любом месте набирается так много девчонок?

Салман закончил свою речь и направился к дому. Нафис думала о Юсуфе. У нее затрепетало сердце, когда она услышала его имя. Она ждала, что Салман еще что-нибудь расскажет о нем, и, когда он пошел к дому, не выдержала. Бесстрастным, ровным голосом, будто ей это совсем безразлично, она бросила вслед Салману:

— Юсуф до сих пор в Канпуре? Он не собирается к нам?

— После революции. Я несколько раз пытался его уговорить съездить к вам, но он несет какую-то чепуху. Я приглашаю его поехать отдохнуть в Найниталь, а он мне начинает рассказывать, что у него важная встреча, какое-то собрание, а еще где-то ему надо выступить с речью… Кажется, он немного помешался на этих собраниях.

— Ничего не помешался, — обиделась Нафис. — Дня два или три назад он писал маме, что закончил свои дела и надеется съездить с нами в Найниталь…

— Просто хотел написать приятное. Но зачем нам спорить об этом? Давай лучше рассудим, что он будет делать в Найнитале. Коньками он не интересуется, греблей не занимался никогда, от танцев отказывался наотрез. Единственное, что его может там привлечь, — альпинизм. Карабкаться на вершины — его страсть…

Но Нафис уже не слушала его. Перед ее взором стоял Юсуф, высокий, худощавый — любая одежда казалась на нем просторной, — умный и внимательный. Она видела его глаза, которые всегда первыми замечали все, его полные губы, с которых, увы, так редко слетало слово. Он всегда дружил с детворой, и трудно было догадаться, глядя на него, окруженного толпой малышей, что это тот самый Юсуф, который всегда был первым на всех экзаменах и способности, трудолюбие и гуманность которого ставили другим в пример его учителя.

Матери Юсуфа и Нафис были двоюродными сестрами, и обе происходили из тех помещичьих семей, у которых были свои земли в деревне и собственные дома в городе. Раньше их называли навабами. Но теперь многое изменилось. Отец умер, когда Юсуф был ребенком. У матери Юсуфа была еще сестра, моложе ее на четыре года, и старший брат, который мог бы содержать всю семью, но он уехал в Пакистан. После смерти мужа мать Юсуфа из последних сил старалась дать сыну образование. Помещичье землевладение постепенно отмирало. Большую часть дома отобрали из-за отъезда брата в Пакистан.

Отец Нафис, Сахават Хусейн, был ловким осторожным дельцом и уважаемым человеком. Сперва он вступил в Мусульманскую лигу и был там одним из руководителей. Но во время раздела страны, исполнив ловкий трюк, стал членом Конгресса. С большой выгодой он продал свои земли государственной ферме, а принадлежавшие ему в городе дома сдал в аренду. На выборах он выставил свою кандидатуру от партии Конгресса, вложил большие деньги в избирательную кампанию и одержал победу. После этого снял в аренду дом в аристократическом районе Лакнау и переселился туда. Это был район, застроенный особняками важных правительственных чиновников. Влиятельные друзья обеспечили ему нужные связи, и сейчас он уже подумывал, как бы получить разрешение на открытие большой аптеки и из законодательного собрания штата перебраться в парламент страны.

Нафис была единственной дочерью Сахавата Хусейна. Она вместе с Юсуфом училась в английском колледже, но мать Юсуфа испытывала все большие материальные затруднения, и ему пришлось перевестись в недорогую индийскую школу. Среднее образование Нафис получила в колледже Ламартина, где воспитанников обучали по программе старших классов Кембриджа, а Юсуф — в исламской школе. В университете они снова встретились. Но между их детством и теперешними взглядами лежала пропасть. Окружение Нафис внушало ей: все, что тебе удалось получить, используй для себя. Жизнь Юсуфа подсказывала ему, что человек должен делиться с другими всем, что имеет. Эти взаимоисключающие точки зрения сталкивали их теперь друг с другом.