Невиновных нет - [9]

Почти незаметные слуги моментально меняли посуду и подливали морс в бокалы, производя свои манипуляции с пугающей бесшумностью, чтобы ни в коем разе не потревожить хозяина, не прервать плавный ход его мыслей. Дочери, казалось, вообще старались не дышать. Зато громко сопела носом миледи. Красивая, в общем-то, женщина, чью идеальную гармонию черт портило угрюмое выражение лица.

После десерта всем предложили мисочки с водой для мытья рук и чистые хрустящие салфетки.

– Дамы могут идти.

Граф Эск, похоже, не разговаривал, как все нормальные люди, он отдавал четкие понятные команды. И ждал беспрекословного подчинения.

Девушки выскочили из-за стола, поклонились отцу и заторопились прочь, как можно дальше от обоих родителей, но леди Лайд отчего-то решила, что приказ адресован кому угодно, только не ей.

– Ступайте в гостиную.

– Аластар!

– Сейчас подадут ликерное вино[1], – напомнил он.

Запал миледи сразу иссяк под ледяным взглядом супруга.

– Видит Предвечный, я не хочу, чтобы ты…

– Меня не интересуют твои желания. Доброй ночи, Лайд.

До ночи еще было далеко, но лорд Эск дал понять, что до следующего утра они не увидятся.

– Угощайтесь, Рамман.

Из нескольких фраз, которыми обменялся Аластар со смуглым господином, стало понятно, что тот – близкий родственник, троюродный племянник, что ли. Звали его Дагберт, и говорил он хриплым шепотом на каком-то диалекте диллайнского.

– Передай мою благодарность кузену. И мое согласие тоже. Но предупреди, что все переносится как минимум на месяц.

Ликерное вино, терпко-сладкое и крепкое, щекотало нёбо. Они пили его из маленьких серебряных рюмочек, неспешно и обстоятельно, как полагается двум взрослым мужчинам. И никогда никто прежде, за исключением отца… Бранда… отца, так не беседовал с Рамманом – крайне уважительно, словно с равным, без малейших скидок на возраст. О видах на урожай, доходах поместья, делах графства, курсе акций аграрного союза и сложностях взятия дешевых кредитов. И юноша не заметил, как поведал про жатки и пожаловался на подрядчиков, вышедших за смету при строительстве нового крыла дома. Потому что Аластару Эску было все равно, семнадцать его собеседнику, семьдесят или сто семьдесят семь лет. С одной стороны – ужасно лестно, и так отчаянно хотелось соответствовать оказанному доверию, а с другой – Рамман прекрасно понимал, что диллайн его изучает, внезапно обнаружив, что у его возлюбленной, оказывается, есть взрослый сын, к тому же старший брат его родного сына.

– Дагберт сказал, что через декаду я смогу выйти в море на «Меллинтан».

– И я с вами.

– Нет, – спокойно ответил Эск. – Вы вернетесь в Янамари и станете ждать вестей.

– А моя…

– Я сделаю все, чтобы никто не пострадал. Я обещаю. Вам не о чем переживать, Рамман.

У безъязыкой покорности появился отчетливый привкус ликерного вина. Такой же сладкий и пьянящий, как этот дорогой напиток. Много не выпьешь, лишь легкий шум в голове и бездна сожалений.

– Я сделаю все, что в моей силе и власти, – повторил диллайнский князь, и от звука его голоса у молодого человека похолодело в груди. Так всегда бывает в миг прозрения.

Этот златоглазый мужчина, сидящий в глубоком кресле напротив, родился для того, чтобы повелевать другими. И горе тому, кто пойдет против его воли. Но горе втройне тем, кто принудит его покориться. Какие совы? О чем вы? Это леопард на стальной цепи, другой конец которой намертво вмурован в каменную кладку.

«Так вот почему мать его полюбила, – запоздало догадался потрясенный юноша. – Так вот почему она молчала про рожденных от него детей. Она не терпела над собой власти, а он жаждал сразу двух взаимоисключающих вещей – власти и свободы».

Аластар Дагманд Эск

Ближе к ночи туман сгустился и окончательно скрыл уставший Амалер от взгляда его владыки и покровителя. Им обоим надо отдохнуть друг от друга – городу от графа, и Эску от городских проблем. Все бы ничего, но то, что эта густая пелена – чары волшебников из Эсмонд-Круга, выводило Аластара из себя. Корабли не могут выйти в море, рыбаки на лов, каждый камень пропитался сыростью. О чем они только думают, когда проворачивают свои темные делишки?!

Название «Меллинтан»[2], разумеется, приведет тива Хереварда и весь Эсмонд-Круг в бешенство. Но разве мы больше не чтим традиции? Разве забыли о славной истории собственного народа? Или Синтафу не нужен новый фрегат, корпус которого сделан из очень твердого зарянского дуба, выдерживавшего попадание крупных ядер?

Аластар приказал разжечь камин, поудобнее устроился в кресле и… О счастье и блаженство! Впервые за пять дней раскурил любимую трубку. Теплый вишневый корень уютно лег в ладонь. Отличный табак и долгожданное уединение. Мужчине так мало нужно, чтобы радоваться жизни. Всего лишь знать, что у него есть сын. И даже не один…

«Шуриа, она настоящая шуриа. Она все-таки отомстила. Единственным доступным способом», – Эск улыбнулся собственным мыслям.

Когда первое желание свернуть обманщице шею прошло, уступив место трезвому расчету, князь диллайн ощутил своеобразное удовлетворение. Во-первых, в картину мира поступок Джоны вписывался идеально. Только так и могла поступить оскорбленная им когда-то женщина. А во-вторых, сама того не ведая, коварная шуриа избавила его от обязательств перед Эсмонд-Кругом. Тив Херевард хотел получить эсмондов по фамилии Эск? А вот кукиш ему теперь! Даже два кукиша. Все-таки есть в этом мире справедливость.