Невинный убийца - [26]

– Да, я назвал ей цену.

– Что еще интересовало синьору?

– Она спросила, не разыскивает ли вас полиция.

– Дальше.

Торчи подумал.

– Я не сказал ей ничего особенного. Я только сообщил, что вы, как и я, дезертировали из армии, и объяснил, что у вас нет документов. Если она хочет помочь вам, то пусть даст деньги на фальшивый паспорт. Я хотел только помочь вам.

– Больше она ничего не хотела узнать?

Торчи задумчиво сдвинул брови.

– Она спросила, настоящее ли это имя – Дэвид Чизхольм.

Мороз пробежал у меня по коже.

– Я сказал ей, что знаю вас только под этим именем, – продолжал Торчи, потирая руку. – Тогда она спросила, не слышал ли я фамилию Чизхем?

Конец! Лауре было все известно! Она все время знала обо мне, из-за чего меня разыскивала полиция. И это была единственная причина, почему Лаура связалась со мной.

– Ты чудный друг, Торчи, – хрипло сказал я. – Я всегда знал, что на тебя можно положиться.

Он смущенно смотрел на меня.

– Но ведь она любит вас, синьор Дэвид. К чему ей причинять вам зло?

– А пошел ты к черту! – крикнул я и повернулся к двери.

– Выпейте виски, синьор Дэвид, – виновато предложил Торчи. – Просто, чтобы доказать, что мы не враги.

– Мы не враги и не друзья, Торчи. Мы просто чужие.

Я открыл задвижку и вышел. Лауре нужно было только поднять трубку и сообщить полиции, где меня найти. В любой момент, как только ей заблагорассудится. Я был в ее руках, и это было ей известно.

Глава 6

«Я сказал ей, что вы дезертировали…» – все время стояло у меня в ушах. Таковы были слова Торчи. А я хорошо помнил, как началась эта история. Как-то днем в Рено я купался в море вместе с двумя другими сержантами, когда на берегу появился лейтенант Роулинг и подозвал меня. Роулинг был славный малый – высокий, стройный и всегда не прочь пошутить.

– Мне очень жаль отвлекать вас, сержант, – с усмешкой сказал он, – но вы мне нужны. Оденьтесь, вас вызывают в штаб.

Пока я вытирался и одевался, Роулинг закурил сигарету и, сдвинув на лоб фуражку, спросил:

– Вы ведь говорите по-итальянски, не так ли?

– Да, сэр.

– Хорошо?

– Я вырос во Флоренции. Мой отец был художником. Когда умер его брат и завещал отцу немного денег и дом в Калифорнии, мы переехали в Америку, но язык я не забыл.

Лейтенант кивнул.

– Вы хорошо знаете Флоренцию?

– Я прожил там два года, занимаясь архитектурой.

– А как насчет Рима и Венеции?

– Их я тоже знаю. Но к чему эти расспросы, лейтенант?

Он отшвырнул сигарету и снова задал вопрос:

– Машину водить умеете?

– Да.

– Готовы ли вы взять на себя обязанности гида во время путешествия? Вам придется с быстротой молнии давать ответ на любой вопрос касательно искусства и истории.

– Это я смогу, – ответил я, с любопытством ожидая продолжения.

– Ну что ж, прекрасно. Тогда, за неимением никого другого, придется остановиться на вас, – сказал Роулинг.

– А в чем дело, лейтенант?

– Вы прикомандировываетесь к генералу Костейну во время его поездки с целью отдыха во Флоренцию, Рим и Венецию. Отъезд завтра утром.

Я удивленно посмотрел на лейтенанта.

– Что, генерал потерял вкус к военной службе?

Роулинг подавил улыбку.

– Он в отпуске, сержант. И смотрите, чтобы он не услышал от вас подобных речей, потому что он по характеру настоящий дьявол. Если бы я мог, я не дал бы ни вас, ни кого другого из своих людей, но в штабе известно ваше прошлое, и генерал затребовал именно вас.

– Что он из себя представляет?

– Я же вам сказал: настоящий дьявол. Он имеет свои представления о том, как должен выглядеть и вести себя солдат. Вы должны быть безупречны, а если я сказал, что безупречны, то именно это имел в виду. Он лично будет проверять, вычищены ли у вас ботинки, а если нет, то да поможет вам Бог.

Я почесал в затылке и скорчил недовольную мину.

– Нельзя ли мне сказаться больным, лейтенант?

Роулинг усмехнулся.

– Это невозможно. Постарайтесь не давать ему глупых ответов, иначе реакция будет такая, что вам покажется, будто рядом с вами разорвалась двухтонная бомба.

– Кажется, меня ожидает масса удовольствий?

– После окончания путешествия я дам вам отпуск, сержант, и я уверен, что он вам будет просто необходим.

Штаб-квартира генерала Костейна в Болонье находилась на виа Рома. Я явился в штаб без трех минут десять и успел за эти три минуты оглядеть помещение и встретиться с майором, у которого был крайне измученный вид. Ни разу за все время службы в армии мне не приходилось видеть такой чистой и аккуратной штаб-квартиры. Пол был натерт так, что в него можно было смотреться как в зеркало, дверные ручки сияли. Я видел, как один сержант, прежде чем открыть дверь, обернул ручку бумагой, чтобы не свести с нее глянец. Майор проверил мои документы с такой тщательностью, как будто его жизнь зависела от того, сможет или нет он найти в них ошибку. Потом он перевел усталый взгляд на меня и стал рассматривать меня дюйм за дюймом с такой дотошностью, с которой ученый ищет под микроскопом неизвестную бациллу.

– Повернитесь, – сказал он.

Я повернулся и почувствовал, как придирчивый взгляд майора исследует меня сверху донизу.

– Все в порядке, сержант. Вольно.

Я повернулся и стал, устремив согласно уставу свой взгляд поверх головы майора.