Невинный обман - [12]

Глава 3

В тот же вечер, около семи часов, как раз тогда, когда мисс Чаринг входила в гостиную, чтобы по очереди отклонить два предложения руки и сердца, наемный почтовый экипаж, запряженный парой лошадей, остановился у «Голубого кабана», небольшой, но добротной гостиницы, расположенной в миле с лишним от Арнсайд-хаус, на перекрестке четырех дорог. В молодом джентльмене, который вышел из почтовой кареты, безошибочно можно было признать представителя высшего общества. Его правила, очень строгие во всем, что касалось моды, не дозволяли ему путешествовать по сельской местности в длиннополом сюртуке из тончайшего сукна синего цвета, светло-желтых бриджах и высоких сапогах с кисточками, которые в столице являлись неизменным атрибутом «тюльпана» или кавалера с Бонд-стрит[2]. Однако никто, кроме заправского франта, пользующегося услугами самых лучших столичных портных, не мог бы так элегантно выглядеть в дорожном плаще, великолепных бриджах и сверкающих высоких сапогах с отворотами. Эти белые отвороты выдавали в нем истинного денди. Впрочем, их скрывали полы длинного, весьма просторного плаща-крылатки, отороченного шелком, с пелериной и с двумя рядами больших перламутровых пуговиц на груди. Каштановые волосы щеголя, смазанные конопляным маслом и подстриженные «а ля Тит»[3], венчала бобровая шапка с высокой тульей, лихо заломленная набекрень. На руках были надеты светло-коричневые кожаные перчатки. Образ дополняла тросточка из ротанга.

Войдя в гостиницу, джентльмен сбросил с себя широкий дорожный плащ. Под ним скрывалась стройная фигура человека среднего роста, с хорошей осанкой. Лицо его, хотя и не отличалось особой красотой, было приятным, а в манере общения сквозила легкая рассеянность. Вручив плащ, шапку, трость и перчатки хозяину гостиницы, джентльмен беглым взглядом окинул свое отражение в зеркале. Кончики накрахмаленного воротничка не обвисли. Складки галстука были в идеальном порядке. Молодой человек, успокоившись, перешел к другим делам.

Хозяин встретил гостя со смешанным чувством почтительности по отношению к богатому уважаемому человеку и легкой радости, вызванной встречей с тем, кого он знал, еще когда этот джентльмен щеголял в нанковых штанишках и детских сорочках с оборочками, и хорошо помнил все те оказии, в которые мальчик в свое время попадал.

– Сэр! Какой приятный сюрприз! – уже во второй раз повторил хозяин гостиницы одну и ту же фразу. – Давненько вы не наведывались в наши края. Полагаю, вы проездом в Арнсайд-хаус?

– Да, мистер Плакли, – подтвердил правильность догадки хозяина гость. – У моего двоюродного дедушки имеют обыкновение ужинать чертовски рано, а до его дома еще добрая миля, вот я и решил сойти, чтобы поужинать здесь.

«Голубому кабану» нечасто приходилось принимать под своим кровом джентльменов из высшего света, но кухарка в заведении мистера Плакли, крестьянка с севера, обладала множеством талантов. Новость о появлении столичного гостя она восприняла с завидной невозмутимостью.

– Сэр, я не скажу, будто вы допустили роковую оплошность, – подмигнув почетному гостю, пошутил хозяин. – Мистер Пениквик, несомненно, достойный джентльмен, но, говорят, трапезы в его доме не отличаются изысканностью и обилием. Мистер Стобхил жаловался мне, что в доме его хозяина не заведено пускать бутылку по кругу, как это принято в приличных домах. Если вы сейчас пройдете в кофейную комнату, то обнаружите там жарко натопленный очаг. Никто вас не потревожит. Я осмелюсь вам предложить стаканчик хереса. Лучшего, более утонченного напитка так далеко от столицы вы не найдете. Пока будете подкреплять свои силы хересом, моя кухарка приготовит вам жареные грибки. К сожалению, у нас здесь не готовят всякие французские деликатесы, к которым вы привыкли в столице, но я могу предложить вам большой кусок баранины, пирог с начинкой из мяса индюка и гуся – надеюсь, вы не забыли вкус моих пирогов, – жареную треску и, если пожелаете, творожную запеканку.

Когда незамысловатое меню было одобрено, мистер Плакли удалился. Вскоре в кофейной комнате был накрыт стол и гость принялся вкушать обильный ужин, дополненный, благодаря стараниям хозяина, запеченными в тесте устрицами, супом по-фламандски, жарким из телятины и на закуску – отварным говяжьим языком с репой. Гость запил мясо отличным бургундским, а трапезу завершил коньяком, в ужасе отказавшись от предложенного хозяином портвейна.

Пока джентльмен, не торопясь, смаковал коньяк, хозяин гостиницы, задержавшийся в кофейной комнате, потчевал гостя местными сплетнями. Скрип открывающейся двери отвлек его внимание. Уверив гостя, что никто его здесь не потревожит, мистер Плакли поспешил встретить вновь пришедшего.

До слуха джентльмена долетели приглушенные стенами голоса, а затем перед ним предстал озадаченный мистер Плакли, который сообщил:

– Ну и оказия, сэр! Я даже не представлял себе, кто бы это мог быть в столь поздний час… А тут еще снег пошел, а она пешком и без слуги… Это мисс Чаринг, сэр!

– Кто? – переспросил изящный джентльмен, слегка растерявшись.

Хозяин распахнул дверь, и мисс Чаринг, укутанная если не в красивый, то, по крайней мере, добротный длинный плащ, висевший на ней мешком, появилась на пороге, да так и замерла на месте. Шнурки ее капюшона были туго завязаны под подбородком. Край тускло-коричневого шерстяного сукна обрамлял ее личико с покрасневшим от холода носом. Во внешности мисс Чаринг сейчас не было ничего романтического, но своим появлением на сцене она дала бы фору самой Сиддонс