Невинные дамские шалости - [35]

— Ты думаешь, он… избавился? — испугалась я.

— Не знаю, Таня. Все в этом деле чрезвычайно запутано. Любовники, какие-то странные стечения обстоятельств…

— Значит, ты допускаешь мысль, что в исчезновении Альки может быть виноват Самохин?

— Честно говоря, не допускаю. Она скорее всего сбежала. Все сходится: Сережа вез нечто ценное, допустим деньги, ему требовалась помощь, и он обратился к твоей подруге. Деньги он передал ей…

— Когда? — нахмурилась я.

— Они могли сто раз встретиться до твоего появления на дороге…

— А зачем им понадобилась я?

— Не знаю. Самохин мог в самом деле отправиться на дачу и что-то там увидеть. Это его напугало, и он решил молчать.

— Что такого он мог увидеть? — разволновалась я еще больше и сама себе ответила: — Хозяева денег выследили Альку и разделались с ней, а он был свидетелем?

— Почему бы нет?

— Не знаю почему, но мне это кажется не правдоподобным. А что, если они поссорились, он ее толкнул, она упала… — говорить дальше мне не хотелось.

Миша вздохнул.

— В любом случае Самохина не следует упускать из виду.

Тут он взглянул на часы и поднялся из-за стола.

— Ты куда? — спросила я.

— Хочу кое к кому из Сережиных друзей заглянуть. Вдруг кто-то что-то знает…

Я подумала и решилась:

— Миша, я об этой фирме узнавала, той, где работал Сережа. По-моему, это бандитская лавочка.

— По-моему, тоже, — опять вздохнул он. — Я тоже узнавал. Сегодня. А надо бы два года назад, когда он туда устроился. Ведь ныло сердце: что-то больно жирно живет младший, нет бы с ним поговорить, людей поспрашивать, а у меня все времени не было. Труженик хренов, родного брата просмотрел. — Миша закусил губу и отвернулся, а я взяла его за руку.

— Ты не виноват. Он взрослый парень и свой выбор сделал сам. Извини, но вряд ли бы он послушал твои советы.

— Как знать… а вдруг… был бы жив.

— Можно, я поеду с тобой? — спросила я.

— Конечно. Только боюсь, тебе будет скучно, следствие вовсе не такое интересное занятие, как показывают в кино.

Это меня не остановило, и мы отправились к друзьям Сережи.

Ничего существенного сообщить они не могли: то ли не хотели, то ли в самом деле не знали. Миша хмурился и, чувствовалось, очень переживал. Те сведения, что у нас имелись, вроде бы никуда не вели, и как продолжать следствие, лично мне в ум не шло.

Мы подъехали к моему подъезду.

— Ты когда выйдешь с больничного? — не к месту брякнула я. Миша посмотрел удивленно, а я смутилась. Удивляться, конечно, было чему: про то, что он на больничном, Миша не говорил. — Я сегодня была у тебя на работе, — призналась я.

— Зачем?

— Хотела убедиться, что ты действительно работаешь в милиции.

— Убедилась? — спросил он.

— Убедилась. И газету видела… Извини.

— Не извиняйся. Правильно поступила. Когда речь идет об убийстве, лучше перестраховаться. Я тебя прекрасно понимаю…

— Извини, — повторила я, потому что чувствовала себя крайне неловко, а Миша мне нравился, и теперь стало ясно: подозревать его было глупо.

— Ты где ночевать будешь? — поинтересовался он.

— Дома.

— Может, не стоит?

— Судя по сегодняшней ночи, у знакомых тоже небезопасно. Так что уж лучше дома.

Он помолчал и нерешительно предложил:

— Хочешь, я останусь у тебя?

— Как это? — растерялась я.

— Я не в том смысле. — Он покачал головой, я засмеялась, а вслед за мной и он. — Предлагаю услуги охранника.

— Спасибо, — ответила я и поняла, что рядом с Мишей в своей квартире, где одна комната и постель тоже одна, буду чувствовать себя неловко. Об этом я и сказала.

— Устроюсь на полу, — улыбнулся он и посмотрел на меня по-особенному.

Я сразу же запаниковала, потому что не относила себя к категории женщин, для которых ночевка под одной крышей с мужчиной ровным счетом ничего не значила. Я существо романтическое, а рядом с таким парнем, как Миша, могу вовсе потерять голову, и что из этого выйдет, ведомо одному Господу. Миша, не считая его недавнего взгляда, от которого я стала ерзать, интереса ко мне как к женщине не проявлял, а я не только романтична, но и обидчива, и если выяснится, что о высоких чувствах речь не идет, а просто два одиночества потянулись навстречу друг другу всего на одну ночь, то это открытие больно поранит мою нежную душу. Я всегда оберегала ее, поэтому решительно ответила:

— Надеюсь, что охрана мне не понадобится.

Тут он взял меня за руку и, заглядывая в глаза, произнес:

— Просто я хочу быть спокоен за тебя.

Я еще раз сказала:

— Спасибо. — И выпорхнула из машины, как говорится, подальше от греха.

Беда с этими блондинами: то они тебя вроде бы вовсе не замечают, то такими взглядами одарят… Я заспешила в родное жилище, помахав Мише на прощание рукой.

Жилище показалось мне каким-то неуютным. Подушки на полу, мебели нет… Что мужчина может подумать, увидев все это? Что я ненормальная, вот что. И правильно: ненормальная и есть.

— Куплю диван, — пообещала я себе и вроде бы успокоилась, взяла книгу и устроилась у окна на ворохе подушек, но не читала, а больше смотрела в стену. Обои цвета сугроба напоминали об Альке. Где-то она сейчас?

Мне что-то снилось, сбивчивое, непонятное и почему-то страшное. Я открыла глаза, фонарь под окном отбрасывал на потолок светлые блики. Я перевела взгляд на часы: половина первого. Вот черт, угораздило проснуться… Прикрыла веки и стала считать до ста. Совершенно напрасно я отказалась от охраны. В огромной комнате жутко, странные тени в углах и фонарь этот дурацкий… В изголовье кто-то стоит, я сжалась под одеялом, потом высунула голову и со страхом огляделась: никого. Надо кровать переставить к стене. Завтра же займусь этим.