Невинность и порок - [40]

— Я тоже приглашен Великим князем, — обрадованно сказал лорд Хоудридж. — Я познакомился с ним, когда путешествовал по России. Жуткая страна, но там изредка попадаются приличные люди. Например, Великий князь. Весьма начитанный человек.

Он весело рассмеялся:

— Наверное, тебе, Селина, показалось странным, что все эти императорские высочества сбрасывают мишуру и становятся простыми смертными, как только попадают в Баден-Баден?

— Я этого не заметила, — уклончиво ответила Селина. — Наверное, его высочество занимает важный пост в своей стране?

Ей очень хотелось, чтобы лорд Хоудридж перестал копаться в ее биографии, и, кажется, Селине это удалось. Разговор перешел на Великого князя.

— Да, конечно, он в этой далекой России — важная персона, — сказал лорд. — Потому-то и возник такой скандал из-за Каролины. Русский царь выразил недовольство.

— Великий князь упомянул об этом вчера, — поддержала светскую беседу Селина.

— На одном балу, где и я присутствовал, — поделился лорд своими воспоминаниями, — у мадам Летесснер каким-то образом порвалось платье во время вальса… и что ты думаешь, Селина? Великий князь, упав на колено, скрепил ей подол, как булавкой, орденом Святого Андрея.

— И что? — вырвалось у Селины.

— Как что? Эти русские, подобно островным дикарям, ценят ордена превыше всего и по любому поводу награждают ими друг друга. А Святой Андрей — их высший орден.

Селина невольно улыбнулась:

— Да, это любопытная сцена. Чем же она закончилась?

— Каролина великолепно вышла из положения. Она преклонила колени перед Его Величеством, якобы благодаря за награду, переданную ей через племянника царя. С тех пор она иногда прицепляет орден к юбке, если хочет повеселить друзей. Да! — вздохнул лорд. — Каролина выдающаяся личность. Ей бы распоряжаться судьбами Европы.

«Квентин придерживается того же мнения», — с ревностью подумала Селина.

Лорд Хоудридж остановил фаэтон у ворот виллы, позволил себе отпустить вожжи на мгновение, взял руку Селины и поднес ее к губам.

— Не нужно говорить, какое удовольствие мне доставила наша совместная прогулка, — сказал он.

— А я благодарна вам за доставленное удовольствие, — ответила Селина с формальной вежливостью.

Он ощутил эту холодность, но сделал вид, что не заметил.

— Нам необходимо встречаться как можно чаще, — сказал он. — Ты проявляешь такой же интерес к хорошим лошадям, как и я. У нас много общего, а может быть, найдутся и другие общие интересы.

— Надеюсь, милорд, — пробормотала Селина и тут же выпорхнула из экипажа.

Из окна своей комнаты она проследила, как он отъехал, помахав на прощание шляпой. То же самое сделал и его слуга.

До прихода Квентина оставалась еще масса времени, и она не знала, чем себя занять.

Селина попыталась читать газету, но печатный текст почему-то не доходил до ее разума. Она прислушивалась — не остановится ли экипаж у ворот, не раздадутся ли шаги на мраморных ступенях крыльца.

Девушка приготовила и разложила на кровати платье, которое решила надеть сегодня вечером. Но она не торопилась переодеваться. Ей надо было срочно переговорить с Тивертоном.

За время ее отсутствия были доставлены еще три платья. У Селины сердце ушло в пятки. Она была в ужасе. Во сколько же ему обошелся ее шикарный гардероб?

Но наряды были так прелестны, так манили ее. Какой железной волей надо было обладать, чтобы не примерить их тотчас же! Но она проявила эту волю и поборола искушение.

Выбор она уже сделала — бледно-голубое платье. Такого же цвета было утреннее небо, когда они с Тивертоном, тайно скрываясь от миссис Девилин, покидали придорожную гостиницу.

Был ли в этом какой-то смысл… намек на что-то? Может быть.

«Как же мне повезло… — размышляла Селина, — что меня поселили в мансарду рядом с его комнатой, что нас разделяла тонкая стенка, что он услышал, как меня избивала и ругала миссис Девилин и как я плакала. Если б я не так громко плакала, не давая ему спать, он бы никогда не пришел… не вошел в мою жизнь…»

Тут она услышала то, что ждала с нетерпением, а именно шум подъехавшего экипажа.

Не выдержав, Селина устремилась навстречу Тивертону и выскочила на ступени в тот момент, когда Тивертон только расплачивался с возницей.

Она все сразу поняла по его поникшим плечам до того, как Тивертон повернулся к ней. Он не выиграл. Того, на что она надеялась, не случилось.

Он прошел мимо нее, словно она была невидимкой.

Селина последовала за ним.

— Ну что ты смотришь на меня, как голодная собачонка? — резко обратился он к ней. — Я знаю, о чем ты хочешь спросить. Ответ будет тот же. То, что случилось прошлой ночью, повторилось и сегодня.

— Ты проиграл?

— Я проигрался в пух и прах. Проиграл все, что выиграл до этого.

— А выиграл ты много?

— Внушительную сумму, и столько же выиграл еще один наш партнер за столом. Затем, в трех последних сдачах, хозяину опять феноменально повезло. Не могу поверить, что такое возможно.

Тон, которым он это произнес, побудил Селину спросить:

— Ты думаешь, что игра была… не совсем честной?

— Я почти в этом убежден, — ответил Квентин. — Но я был настороже, Селина, и, хотя я следил за всеми его движениями, за каждой картой, которую он брал, не было ничего, что могло бы вызвать подозрения.