Невинная распутница - [47]
– У меня нет близких друзей.
– Тем лучше.
– А вам-то что до этого? А потом, по правде говоря, я не выбрала бы в близкие подруги госпожу Шолье… Вы когда-нибудь смотрели внимательно на её руки?
– Во время еды никогда: иначе у меня будет несварение желудка.
– Руки, которые гребут к себе Бог весть что!
– Они и в самом деле многое загребли.
– Вот видите. Они меня пугают. Мне кажется, от них можно подцепить какую-нибудь болезнь.
Можи целует узкие руки Минны, прекрасные сухие лапки белой лани.
– Как мне приятно сознавать, дитя моё, что вас влечёт к себе гигиена! Поверьте, что здесь к вашим услугам будут новейшие антисептические препараты и что у ваших ног будут куриться ксерол, тимол, лизол, подобно изысканному современному ладану… Не снять ли вам шляпку? Конечно, Льюис[6] – великий человек, но вы похожи на даму, пришедшую с кратким визитом. И чернобурку тоже… Видите, я складываю всё это вместе с перчатками на маленьком столике в секции модной одежды.
Минна смеётся, чувствуя себя легко и непринуждённо: «Разве смог бы маленький Кудерк так позабавить меня, разве сумел бы заставить забыть о цели моего прихода… Однако пора всё-таки завершать дело!..»
И – поскольку она именно за этим пришла, не так ли? – шляпкой всё только начинается: Минна действует методично, расстёгивает пояс из тонкой кожи, и к ногам её падает верхняя плиссированная юбка, а затем нижняя из белого батиста… Вот она уже в панталонах и, прежде чем оглушённый Можи успевает вымолвить хоть слово, непринуждённо выпрямляется, давая рассмотреть себя. Узенькие панталоны, бросающие вызов моде, обтягивают изящные бёдра, открывая безупречные колени…
– О Боже! – вздыхает пунцовый Можи. – Неужели это всё для меня?
Она отвечает ребяческой гримаской и присаживается на диван, не ощущая ни малейшей неловкости и не позволяя себе ни единого вульгарно-непристойного жеста. Жёлтый свет золотит скользящую вниз линию плеч, бросает зеленоватый отблеск на розовый атлас корсета. Бусы из жемчуга размером с рисовое зёрнышко переливаются над двумя крохотными трогательными выступами…
Можи, сидящий рядом, покашливает, всё больше багровея. От Минны к нему волнами идёт запах лимонной вербены, и он сглатывает сладковато-кислую слюну… Ему принесли в дар то, о чём он не смел просить, но он не чувствует себя удовлетворённым. Его приводит в замешательство эта холодная спокойная девочка: у неё такой же отсутствующий вид и почти заискивающая улыбка, как у малолетней проститутки, выдрессированной гнусной матерью… Минна сняла свои розовые подвязки. Корсет и панталоны сейчас также отправятся в секцию модной одежды… Зябко поведя плечами, она сбрасывает бретельки сорочки и выгибается, обнажённая до пояса, явно гордясь своими маленькими, широко расставленными грудками и желая быть «более женственной». Она тянется к Можи, и тот осторожно прикасается к безгрешным цветкам сосков. Целомудренная Минна даже не шелохнулась. Он обнимает одной рукой покорную талию, чтобы ощутить нервно-протестующее передёргивание или лестное содрогание… но ничего нет!
– Маленькая ледышка! – шепчет он.
Он слегка откидывается назад, и Минна, лёжа у него на коленях, обхватывает его за шею руками, как сонный ребёнок, которого сейчас понесут в кроватку. Можи целует золотые волосы, внезапно умилившись простодушной лаской обнажённой девочки, склонившей голову ему на плечо не столько с нежностью, сколько со смирением… Какая прихоть судьбы бросила ему на колени это узенькое тело, которое он баюкает…
– Мой бедный ягнёночек, – бормочет он между поцелуями. – Вы ведь не любите меня, правда?
Она отнимает от его плеча всё такое же бледное лицо, глядит на него своими серьёзными глазами:
– Да нет же, люблю… Больше, чем я думала.
– До безумия?
Она лукаво смеётся и, извиваясь подобно ужу, начинает тереться своей нежной кожей о шевиотовой пиджак, о жёсткие металлические пуговицы…
– Никому ещё не удавалось довести меня до безумия.
– Это упрёк?
Он поднимает её, будто куклу, и она чувствует, что её несут в более укромный уголок… Она цепляется за него, неожиданно испугавшись:
– Нет, нет! Прошу вас! Пожалуйста! Только не сейчас!
– Что такое? Бобо? Нездоровится?
Минна, закрыв глаза, шумно дышит, и крохотные груди её подрагивают. Она словно пытается сбросить с себя какую-то тяжесть… Потом она всхлипывает, и в потоке слёз замирает дрожь её тела, которую явственно ощутил Можи. Крупные слёзы повисают светлыми прозрачными каплями на опущенных светлых ресницах, а затем медленно скатываются, не оставляя мокрого следа, по бархатистым щекам…
Впервые в жизни Можи чувствует, что ему не хватает опыта общения с очень молоденькими женщинами…
– Ну, вот это, по крайней мере, оригинально! Деточка моя, не надо! Ах, чёрт возьми! Мне-то что прикажете делать? Знаете, как мы с вами выглядим? Ну будет, будет…
Он несёт её на диван, укладывает, поправляет сорочку, сбившуюся на живот, гладит мягкие спутанные волосы. Его ласковая рука пухленького аббата нежно смахивает слёзы с ресниц, подкладывает подушку под спину этой необыкновенной возлюбленной, завоёванной так легко…
Минна постепенно успокаивается, начинает улыбаться, всё ещё тихонько всхлипывая. Она рассматривает, будто только что пробудилась от сна, залитую солнцем комнату. На фоне зелёных обоев великолепно выглядит мраморный бюст с чувственно напрягшимися мускулами плеч. На спинке стула висит японский халат, превосходя яркой красотой букет цветов…
В предлагаемой читателю книге блестящей французской писательницы, классика XX века Сидони-Габриель Колетт (1873–1954) включены ее ранние произведения – четыре романа о Клодине, впервые изданные во Франции с 1900 по 1903 годы, а также очерк ее жизни и творчества до 30-летнего возраста. На русском языке публикуется впервые.
В предлагаемой читателю книге блестящей французской писательницы, классика XX века Сидони-Габриель Колетт (1873–1954) включены романы и повести, впервые изданные во Франции с 1930 по 1945 годы, знаменитые эссе о дозволенном и недозволенном в любви «Чистое и порочное», а также очерк ее жизни и творчества в последние 25 лет жизни. На русском языке большинство произведений публикуется впервые.
В предлагаемой читателю книге блестящей французской писательницы, классика XX века Сидони-Габриель Колетт (1873–1954) включены романы и повести, впервые изданные во Франции с 1930 по 1945 годы, знаменитые эссе о дозволенном и недозволенном в любви «Чистое и порочное», а также очерк ее жизни и творчества в последние 25 лет жизни. На русском языке большинство произведений публикуется впервые.
В предлагаемой читателю книге блестящей французской писательницы, классика XX века Сидони-Габриель Колетт (1873–1954) включены ее ранние произведения – четыре романа о Клодине, впервые изданные во Франции с 1900 по 1903 годы, а также очерк ее жизни и творчества до 30-летнего возраста. На русском языке публикуется впервые.
В предлагаемой читателю книге блестящей французской писательницы, классика XX века Сидони-Габриель Колетт (1873–1954) включены ее ранние произведения – четыре романа о Клодине, впервые изданные во Франции с 1900 по 1903 годы, а также очерк ее жизни и творчества до 30-летнего возраста. На русском языке публикуется впервые.
В предлагаемой читателю книге блестящей французской писательницы, классика XX века Сидони-Габриель Колетт (1873–1954) включены романы, впервые изданные во Франции с 1907 по 1913 годы, а также очерк ее жизни и творчества в соответствующий период. На русском языке большинство произведений публикуется впервые.
Восемнадцатый век. Казнь царевича Алексея. Реформы Петра Первого. Правление Екатерины Первой. Давно ли это было? А они – главные герои сего повествования обыкновенные люди, родившиеся в то время. Никто из них не знал, что их ждет. Они просто стремились к счастью, любви, и конечно же в их жизни не обошлось без человеческих ошибок и слабостей.
Они вдохновляли поэтов и романистов, которые их любили или ненавидели – до такой степени, что эту любовь или ненависть оказывалось невозможным удержать в сердце. Ее непременно нужно было сделать общим достоянием! Так, миллионы читателей узнали, страсть к какой красавице сводила с ума Достоевского, кого ревновал Пушкин, чей первый бал столь любовно описывает Толстой… Тайна муз великих манит и не дает покоя. Наташа Ростова, Татьяна Ларина, Настасья Филипповна, Маргарита – о тех, кто создал эти образы, и их возлюбленных читайте в исторических новеллах Елены Арсеньевой…
Ревнует – значит, любит. Так считалось во все времена. Ревновали короли, королевы и их фавориты. Поэты испытывали жгучие муки ревности по отношению к своим музам, терзались ею знаменитые актрисы и их поклонники. Александр Пушкин и роковая Идалия Полетика, знаменитая Анна Австрийская, ее английский возлюбленный и происки французского кардинала, Петр Первый и Мария Гамильтон… Кого-то из них роковая страсть доводила до преступлений – страшных, непростительных, кровавых. Есть ли этому оправдание? Или главное – любовь, а потому все, что связано с ней, свято?
Эпатаж – их жизненное кредо, яркие незабываемые эмоции – отрада для сердца, скандал – единственно возможный способ существования! Для этих неординарных дам не было запретов в любви, они презирали условности, смеялись над общественной моралью, их совесть жила по собственным законам. Их ненавидели – и боготворили, презирали – и превозносили до небес. О жизни гениальной Софьи Ковалевской, несгибаемой Александры Коллонтай, хитроумной Соньки Золотой Ручки и других женщин, известных своей скандальной репутацией, читайте в исторических новеллах Елены Арсеньевой…
Историк по образованию, американская писательница Патриция Кемден разворачивает действие своего любовного романа в Европе начала XVIII века. Овдовевшая фламандская красавица Катье де Сен-Бенуа всю свою любовь сосредоточила на маленьком сыне. Но он живет лишь благодаря лекарству, которое умеет делать турок Эль-Мюзир, любовник ее сестры Лиз Д'Ажене. Английский полковник Бекет Торн намерен отомстить турку, в плену у которого провел долгие семь лет, и надеется, что Катье поможет ему в этом. Катье находится под обаянием неотразимого англичанина, но что станет с сыном, если погибнет Эль-Мюзир? Долг и чувство вступают в поединок, исход которого предугадать невозможно...
Желая вернуть себе трон предков, выросшая в изгнании принцесса обращается с просьбой о помощи к разочарованному в жизни принцу, с которым была когда-то помолвлена. Но отражать колкости этого мужчины столь же сложно, как и сопротивляться его обаянию…