Невинная оговорка - [8]

— Я ни в чем тебя не обвиняю.

— Хорошо, потому что это было бы довольно странно. Ведь я даже не знаю твоего имени.

— Ты хочешь его узнать?

— Нет.

Меня удивил мой ответ, быстрый и холодный. Это простое «нет» было как признание. Знать, как зовут твоего соседа — просто элемент культуры. Отрицать это — значит намного больше. Мне следовало хотеть узнать его имя, и я хотела. Мне хотелось познакомиться с ним поближе. Судя по поднятому уголку его губ, он тоже об этом знал. Какое-то время мы стояли в тишине. Мы находились близко друг к другу. Его тело излучало тепло, такое же тепло излучал и Натан. Шум из коридора заставил меня отойти. Я хотела услышать, как поворачивается ключ Натана в замке, хотя он еще не должен был вернуться домой. Я хотела, чтобы он пришел сейчас, но Джинджер не бросилась ко входной двери.

— Финн, — произнёс он, и я уловила легкий запах пива в его дыхании. — Финн Коэн.

— Понятно.

— А какое у тебя?

— Сэди.

— Сэди, — повторил он.

— Финн, — я протянула ему контейнер. — Вот держи.

Он взял его и отступил на пару шагов.

— Спасибо. Увидимся… Сэди.

Мое сердце билось слишком быстро, я не могла это игнорировать. Он будоражил что-то во мне, что-то, что я вынужденно похоронила месяцы назад. Мне это не нравилось. Мне не нравилось, что это было направлено не на Натана. Я бы пригласила Финна еще выпить, позволила бы границам размыться, а разговору стать более интимным. Я никогда не узнаю, как далеко мы сможем зайти.

Я закрыла за ним дверь.

3

Натан не делал абсолютно никакого секрета из своего позднего возвращения домой после боулинга. Входная дверь с грохотом захлопнулась. В спальне вспыхнул свет. Сначала мне показалось, что это всего лишь сон. Я села на кровати и потёрла глаза, чтобы взглянуть на часы. Красные цифры отозвались резью в глазах, они показывали два часа ночи.

— Нат?

Он заполнил дверной проём и стоял там, будто забыл, зачем пришёл.

— А?

— Ты разбудил меня.

— Извини.

Он не выглядел и не звучал виновато. Его галстук сбился в клубок в кулаке, пуговицы на воротнике были расстёгнуты. В последнее время он укладывал волосы гладкой волной, как трюфель из тёмного шоколада. По-другому, но мне нравилось. Его причёска практически пережила все его сегодняшние приключения, кроме нескольких упрямых прядей, выбившихся и свисавших на лоб.

Мой муж брюнет с оливковой кожей, его тёмно — каштановые волосы практически того же тона, что и глаза. Но для меня важнее внешности его личностные качества, он добрый и отзывчивый. Но сегодня, с ним творилась какая-то непонятность.

— Где ты был?

— Там, где и всегда по вечерам понедельников.

Всё ещё пытаясь угадать его настроение, я спрятала своё презрение.

— Да, я знаю. Я имею в виду после.

— Никаких после. Я сразу пошёл домой.

— Ты так набрался в боулинге?

Он потёр переносицу.

— Я устал повторять тебе, это не просто место, где ты катаешь шары. Это… — он вздохнул. — Не важно. Я не набрался. Мы немного выпили. Что в этом плохого?

— Это не плохо. Я когда-нибудь запрещала тебе пойти выпить? — я посмотрела на часы. — Мне кажется уже слишком поздно для вечера понедельника, но…

Он расстроено вскинул руки и пошёл в гардеробную. Галстук и пиджак оказались на полу, до того, как он расстегнул ремень и начал раздеваться. У Натана всегда была классная и крепкая попка. Когда я первый раз его увидела, я уставилась на него, и только, когда моя подруга Джил позвала меня, я смогла оторвать от него взгляд. Это было ещё до того, как он стал постоянно заниматься. Сейчас он посещает тренажерный зал четыре раза в неделю, я определённо не единственная женщина, которую радует результат.

— Натан… — учитывая нашу прежнюю активную сексуальную жизнь, мне все ещё было трудно смириться с тем фактом, что мы так долго спим бок о бок, не прикасаясь друг к другу. — Ложись в постель.

— Я ложусь, — сказал он из-за плеча.

— Я говорю сейчас. Прямо сейчас, — я прикусила свою нижнюю губу. Я более явственно ощутила шелковый материал простыни. Который сейчас час для меня уже не имел никакого значения. Два месяца без секса довольно странный срок для молодой пары. Когда прошла неделя, день или два, я даже не задумывалась об этом. Но иногда, из ниоткуда, моё желание просыпалось внутри. Два месяца недостаточный срок, чтобы забыть, как мне было с ним хорошо.

Натан стоял ко мне спиной, снимая свою одежду и бросая её на пол.

— Утром уберу.

Даже пьяный Натан беспокоится о беспорядке. Я никогда не просила его складывать носки в корзину для грязного белья или забирать вещи из химчистки, как поступают многие из моих подруг. Он более опрятный, чем любой из моих знакомых.

— Не важно, — сказала я. — У тебя достаточно костюмов. Ложись спать.

— Я сказал, что лягу.

Мы оба замолчали. Он повернул голову, но смотрел в пол. Я прислонилась к спинке кровати. Меня не волновало, что он выпил в компании друзей. Я наоборот поддерживала его. Он общительный. Я не очень. Когда он счастлив, я тоже. Хотя сегодня он не прислал сообщение и не позвонил. Раньше мы с Натаном были очень близки — виртуально и физически. Раньше он писал мне, чтобы просто сказать привет, или рассказать что-то о событиях своего дня. Он придерживал меня за локоть, когда мы переходили улицу, и оставлял любовные послания в самых неожиданных местах. Он хотел меня в любое время. Мы постоянно были на связи. То, что мы из одной крайности бросились в другую, раздражало. Раньше, когда Натан шёл куда-нибудь со своими друзьями, он делал это с неохотой. Он не хотел, чтобы я страдала от одиночества. Он хотел, чтобы я ходила с ним, и, если я присоединялась, он делал всё возможное, чтобы я хорошо проводила время. Ни один из его друзей не поступал так же, и частично из-за этого я и остаюсь дома два вечера в неделю. Он должен веселиться с друзьями, а не беспокоиться обо мне.