Невинная оговорка - [49]

стояла на полу и была открыта. — Это старая камера?

— Со времён колледжа. У меня есть новая, но мне удобнее снимать этой. Не волнуйся, она всё ещё замечательно снимает.

— Я не волнуюсь, — он мог сказать мне, что будет снимать на мобильник. Я в этом вообще не разбираюсь. — Ты изучал фотографию или это просто хобби?

— Я специализировался на этом в Нью-Йоркском Университете.

Я повернулась к нему.

— Правда?

— Я серьёзно этим занимался. Но как я тебе уже говорил, жизнь сложилась иначе, — весёлый настрой Финна начал постепенно исчезать. — Нам нужно идти, — сказал он, открывая дверь.

— Куда мы отправимся? — спросила я, когда мы зашли в лифт.

— В Виллиамсбург.

— Бруклин, — неодобрительно пробормотала я. Ещё одно преобразование. — Замечательно.

— Между прочим, ты прекрасно выглядишь, — сказал он. — На самом деле, сногсшибательно.

Двери лифта открылись, и я прикрыла глаза от света освещавшего маленькое фойе.

— Спасибо, — слой помады на моих губах был таким же плотным как моё шерстяное пальто.

— Я знаю, что нужно наносить более интенсивный макияж на съёмки.

— Всё будет просто прекрасно, — он придержал дверь, — после тебя.

Мы вышли на тротуар. Натан и Джинджер стояли на клочке травы перед зданием. Джинджер начала завывать, увидев меня, но Натан потянул её за поводок к ближайшему дереву. И она про меня забыла. Я не могла придумать, что нового сказать Натану. Я могла бы снова позвать его с нами, потому что я хотела, чтобы он был там, но он мог подумать, что я ожидаю от него отмены его планов ради меня.

— Мы возьмём такси, чтобы сэкономить время, — Финн сказал с обочины. Я не могла сказать, притворялся ли он, что не замечает Натана.

Натан искоса посмотрел на меня, на Финна, и озноб пробрал меня с ног до головы. Он опустил руку в карман. Его воротник был поднят, из-за чего его волосы казались практически чёрными. Если кто-то и должен был начать разговор, то это должен был быть он. Я уже пошла на крайность пригласив его и предложив изменить мои планы. Он заставил меня пообещать, что я отступлю, но затем позволю ему вернуться ко мне.

— Сэди? — позвал Финн, придерживая дверь такси для меня. — Ты идёшь?

Натан отвернулся. С таким же успехом он мог быть незнакомцем.

Я затянула пояс моего пальто и села в машину.

15

Телевизор на заднем сидении транслировал обновлённый прогноз погоды. Финн был прав, передавали дождь. Я выключила телевизор и до Бруклина мы доехали в тишине. Я настаивала на том, чтобы оплатить поездку, но Финн мне не позволил.

— Я добавлю это в счёт, — сказал он наконец, когда я в третий раз протянула ему деньги.

Выйдя из такси, мы оказались между двумя промышленными зданиями.

Финн мигом поставил сумку на тротуар и достал камеру.

— Мы собираемся делать это здесь? — спросила я. Нас окружали дорожный знак, вывернутое мусорное ведро и длинное ограждение из проволоки.

— За углом, — сказал он. — У этого здания довольно тихо, по крайней мере, по стандартам Нью-Йорка. Не так уж и плохо для города с населением более восьми миллионов человек.

Я немного прогулялась по тротуару. Не так уж и много людей были здесь по какой-либо причине. Нас окружали уродливые серые плиты и голые деревья.

— Я думала мы поедем в какой-нибудь парк или вроде того.

— Возможно, если бы это была свадебная съёмка, — сказал он прямо позади меня, и я подпрыгнула на месте. — АВЭК современное агентство. Съёмка в парке была бы слишком традиционной.

Я обошла вокруг разломанного пенопластового контейнера.

— А это современно?

Он навёл на меня объектив, но не сделал фото.

— Позволь мне делать свою работу. Если фотографии тебе не понравятся, мы пойдём в парк.

Я вздохнула.

— Договорились.

— Пойдём, — он направился к бетонной стене с углублениями и разрисованной граффити. Я последовала за ним, не скрывая замешательства. Он взял меня за плечи и прислонил меня спиной к зданию, лицом к улице. Взяв меня за подбородок, он поднял мою голову, поворачивая то на дюйм вправо, то на миллиметр влево. Он хмурил брови, концентрируясь. Не было ничего романтичного в его прикосновении, но, несмотря на это, в моей голове творилось безумие, и я не могла отвести взгляд от его лица.

— Красивая, — пробормотал он.

— Мы ещё ничего не сняли.

Он отступил на шаг.

— Сними пальто.

Я спустила его с плеч, но не знала, куда его положить.

— Я…

— На землю. Бросай. Ну же.

Неохотно, пытаясь не сдвинуть голову, я отбросила его на пару футов, чтобы оно не попало в кадр. С шарфом я поступила также. Вот для чего нужна химчистка.

Он уже начал снимать, хотя я ещё не заняла позицию.

— Подожди. Стой. Что я должна делать?

— Просто стой там. Не улыбайся.

Не улыбаться для съёмки оказалось сложнее, чем я предполагала. Мои мышцы лица подёргивались всё сильнее, чем больше я старалась их расслабить. Я, чёрт возьми, не знала, что делать с руками.

Он опустил камеру.

— Забудь о съёмке. Просто посмотри на меня.

Я так и сделала. Солнце сияло прямо над нами, глаза Финна были ошеломляюще зелёного цвета.

— Хорошо, — сказал он, — просто продолжай смотреть на меня. Думай обо мне.

— Одну секунду, — я закрыла глаза, и передо мной возник образ Финна, когда я увидела его в первый раз в коридоре, его белая майка, влажные от пота волосы. Я снова открыла глаза. Я представила, что я нахожусь здесь, чтобы изучить его, понаблюдать за ним в его стихии. Он сделал фотографию и затем что-то настроил. Я была растеряна. Годами я жила без камеры, пока у меня не появился смартфон. Когда я упомянула об этом на нашем третьем свидании, Натан резко поднял голову. Я запуталась, когда это было? Или на четвёртом свидании? Мы были в Мексиканском ресторане в Hell’s Kitchen, и выпили по две маргариты.