Невинная оговорка - [118]

— Он обо всём знает.

Эндрю взглянул на меня через плечо.

— Так вот почему ты здесь, он тебя выгнал.

— Как раз наоборот, он хочет, чтобы я вернулась домой.

— Естественно он этого хочет, — Эндрю сел напротив меня. Нахмурив лоб, он заявил. — Да он пойдёт на что угодно, лишь бы ты осталась с ним.

— Я так не думаю. Ты не видел его в последнее время, — нахмурившись, возразила я.

— Я тебя умоляю, — сухо, но с издёвкой произнёс он. — То, что он чувствует к тебе не может измениться в один миг. Как бы он не изменился, каким бы преданным он себя ни чувствовал, его любовь к тебе очень глубокое чувство.

Я поёрзала на стуле.

— Он больше не относится ко мне так, как раньше. С меня хватит. Эндрю, он заставил меня почувствовать полным ничтожеством. Представь, какой одинокой я должна была себя чувствовать, чтобы открыться другому.

— Это не оправдывает твоего поведения, — он посмотрел на вино в своём бокале, он был раздражён. Хоть Эндрю и лояльный человек, но в то же время очень справедливый. — Ты знаешь, что это так. Как это произошло?

— Честно говоря, я и сама не знаю, — сглотнув, я положила руки на колени. Как всё это началось? Будто споткнувшись о камень, я полетела вниз со скалы. — Не то, чтобы я кого-то искала. С ним мне хотелось улыбаться, даже когда я грустила. Мы много разговаривали, а потом всё как-то… бац… и случилось, — тут я запнулась. — Это нормально, если ты хочешь встать на сторону Натана.

— Я не хочу вставать на чью-то сторону, — сказал он. Его взгляд был задумчивым, он сделал ещё глоток вина. — Я просто пытаюсь анализировать ситуацию с обеих сторон.

Я почесала шею. Передать то, что мне пришлось пережить и через что пришлось пройти, в паре слов было невозможным, и, казалось, у меня это не очень-то получилось.

— Ты думаешь, что я эгоистка? Что я плохой человек?

Приподняв один уголок губ, он уточнил.

— Ты имеешь в виду, как Сатанюка? Я ещё не до конца определился.

Я закатила глаза. Я хотела ударить его по руке, но он сидел слишком далеко. Несмотря на то, что он улыбался, я видела печаль, появившуюся в его глазах, после того, как Шэна его бросила.

— Прости, что это напоминает тебе о былом.

Он провёл языком по верхним зубам.

— Я просто думал о том, как далеко я продвинулся с тех пор. Я так долго был зол на неё, но теперь… Я уже не знаю, что чувствую.

Я внимательно посмотрела на своего брата. Наблюдать, как он боролся с трудностями, было нелегко. Он всегда был сильным, у него было море возможностей пойти по стопам нашего отца и топить переживания в бутылке, тем не менее, он этого не сделал.

— Но это же не лишает меня права всё ещё на неё злиться? — уточнила я. Он рассмеялся.

— У меня ушли годы на то, чтобы понять, что возможно Шэна поступила правильно. Мы не планировали заводить детей, и она не была готова к материнству. Но в тот момент я сказал ей, что это не важно, раз она забеременела, то у нас нет другого выхода, как самим повзрослеть и растить нашего ребёнка. Но ты же помнишь, как часто мы с ней ругались. Я бы не хотел, чтобы Белл росла в такой же обстановке, как…

— Как мы, — закончила я. В этом был смысл. Эндрю всегда был защитником. Когда наши родители ругались — до того, как он подрос и стал уезжать из дома — он всегда всячески старался меня отвлечь. Он показывал мне театр одного актёра, имитируя звуки животных. Когда страсти доходили до предела, он закрывал мои уши руками и строил смешные рожицы, пока кризис не миновал. Уже какое-то время я не нуждалась в его поддержке и защите, но может быть я сейчас здесь как раз для этого.

Он вздохнул.

— Если бы Шэна осталась и была вечно несчастной, Белл бы это почувствовала. А моя малышка — это подарок судьбы, а не тяжёлое бремя. И я убью любого, кто будет считать иначе.

— Если бы Шэна появилась сейчас у тебя на пороге, тебе бы нечего было ей сказать?

— Хватит уже обо мне, — его губы расплылись в зловещей ухмылке. И я поняла, что у него определённо было, что ей сказать. — Послушай, если ты будешь счастлива, то и Натан тоже будет.

Может быть, это как раз и значит, что тебе иногда нужно быть эгоистичной, а иногда совсем наоборот. Постарайся оказаться первой, и сама надень свою маску.

— Возможно, ты и прав. Но меня беспокоит то, что Натан слишком часто отодвигает себя на второй план. И я ему это позволяю.

— Так скажи ему об этом.

— Он думает, что я эгоистка, и от этого люблю его меньше. Я не знаю, какую выпечку он любит или какие его любимые цветы.

— Такие мелочи никогда не были для тебя важными. Но для него это так, — он присмотрелся ко мне. — Но это не значит, что ты была плохой женой. Я видел, как ты тоже о нём заботилась, — он ударил рукой по бедру. — Когда наша мать начинает что-то говорить о его работе, о том, что, по её мнению, он занимается хернёй, подавая бесплатную еду людям, оказавшихся в таком положении из-за ошибок, совершённых по собственной вине. Ты как с цепи срываешься, защищая его.

Думаешь, ему есть хоть какое-то дело до того, что она думает? Нет, конечно. Но ты превращаешься в бешеную собаку.

Я нахмурилась.

— Ладно, но я никогда не стану такой, как он. Он каждый день шёл мне на уступки. Он помнит каждую важную для меня дату. И, когда мне грустно, он знает, как меня развеселить. Он как будто знает, что мне необходимо, ещё до того, как об этом узнаю я сама.