Невинная Настя, или 100 первых мужчин - [24]

Но врач нас убедила - особенно мою маму. Мол, это необходимо, у меня будут зубы еще лучше, еще прекраснее. И назначают дату: 9 февраля мне будут ставить брекет. Я - в истерику. Как я могу? Как я буду с парнями целоваться? Мне пятнадцать лет - какой брекет? Зачем это нужно? Ведь это как раньше клеймо ставили шлюхам! Только для меня это хуже, чем клеймо! Уж лучше бы мне поставили клеймо, как шлюхе, чем брекет! Люди же не захотят со мной общаться! Зачем я им нужна буду?… Короче, я устроила родителям ужасный скандал. Но они стали меня уговаривать, просить: давай, мол, потерпим, ведь врачи сказали, что это только на девять месяцев. Боже мой, девять месяцев! Мне было страшно, но я согласилась. Согласилась, даже не подозревая о тех последствиях, которые я навлеку на себя этим согласием.

Третья часть. Третья кассета, или Как Настя продолжала отрываться по полной

22

Итак, продолжаю свой рассказ. 9 февраля мне поставили брекет - и дикая, ужасная боль была у меня в душе. Потому что я не представляла, как я буду дальше жить, общаться с парнями, целоваться. Как? Я не хотела видеться с Петей, не хотела вообще никого ни видеть, ни слышать! Хотя мой телефон просто разрывался от звонков. Все мне звонили. Пацаны Леши спрашивали: почему я к ним не захожу, как у меня дела, что случилось? Если у меня проблемы или какието разборки, то они готовы разобраться. А я не хотела ни с кем из них говорить. Мне звонили и Леша, и Миша, и Марат. Конечно, мне плевать было на всех этих кобелей, вот только Петр - как же Петр, которого я люблю больше всех на свете? А Петя меня спрашивал:

- Настя, у тебя точно все в порядке? Я говорю:

- Да, да, все хорошо, но просто давай не будем пока видеться.

Ха! Сама- то я понимала, что рано или поздно должна с ним встретиться и он узнает всетаки правду. Так и произошло. Он позвонил и сказал, что в конце недели заедет. Всю эту неделю я была в ужасном трансе. Я не спала по ночам, я ничего не могла есть. У меня ужасно болели все зубы. Никто не знает эту страшную боль. Ее нельзя передать словами. Мне было очень плохо. И тут ко мне приезжает Петр. Я его встречаю в длинном вечернем платье облегающем, черном, красивом. Приготовила его любимое блюдо - мясо пофранцузски. Не знаю, что я хотела этим доказать. Наверное, что ничего не изменилось. Ну вот. Он вошел, как всегда, в хорошем дорогом костюме. От него приятно пахло мужской туалетной водой. Вообще мне всегда нравилось, что он такой стильный, красивый. Тут он хочет поцеловать меня в губы после достаточно долгой разлуки. А я уклоняюсь и холодно целую его в щеку. Ну, он проходит, садится, ест. Мы с ним разговариваем, а я даже и двух слов не могу вымолвить, чтобы не открыть свой брекет. Он говорит:

- Настя, рассказывай, что случилось. Говори. А я улыбаюсь елееле, и мне просто нечего сказать. Я думаю: Господи, только бы не зарыдать, только бы не зарыдать! Это первый раз в жизни, когда я чуть не заплакала. Ведь я раньше никогда в жизни не плакала. Как бы мне ни было обидно, но слезы - нет, слезы - это не для меня. И вот я стою перед ним и думаю: Господи, я же тебя так люблю, больше жизни! А ты сейчас оставишь меня. Зачем тебе девушка со стальными зубами? Я всегда хотела, чтобы ты мной гордился, чтобы ты шел и в душе у тебя было одно: «Да, это моя девушка! Я горжусь ею! Смотрите на нас все! Мы идеальная пара!» Так я хотела. А теперь? Что будет теперь? Зачем ему девушка с цепью на зубах? Тут Петя подходит ко мне, обнимает, целует и говорит:

- Любимая, что бы ни случилось, все будет хорошо. Правда. Я тебя люблю. Мне стало чуть легче, и я ему все рассказала. Мне было очень страшно это говорить, но он все понял. Он сказал:

- Глупая ты моя! У тебя будет шикарная голливудская улыбка! Все будет замечательно! Давай потерпим, и я буду рядом с тобой всегда, что бы ни случилось. Вы не представляете, как много значили для меня эти слова! Я была очень счастлива. Это было потрясающее чувство! Петя и правда поддерживал меня в это время. Но постоянно он, конечно, не мог со мной находиться. А у меня по ночам была ужасная боль. Ведь зубыто двигались, изза этого возникала адская боль. Болели десны, от десен начинало болеть в висках, от висков - в затылке. Потом гдето в позвоночнике отдавало. Болели все суставы. Я не могла выносить такую дикую боль. Меня все бесило, раздражало, у меня было отвратительное состояние. Конечно, мне прописали болеутоляющие таблетки. Но я отказывалась их пить, я никогда свой организм не травила таблетками. Иногда я просыпалась ночью и думала: спокойно, Настя, держись, терпи. Но однажды ночью я проснулась от такой ужасной боли - думаю: все, сейчас заплачу. И чтобы не дать волю слезам, пошла в ванную, посидела, успокоилась, вздохнула и думаю: надо чтото делать. Надо чтото делать, иначе я не выдержу. И решила всю себя посвятить учебе. Все время сидела за книгами, а когда у меня начиналась адская боль и я уже не выдерживала, я брала нож и резала себе вены. Вы, наверное, удивитесь и скажете: зачем? И так больно, а ты еще усиливала боль. Да, я усиливала боль, потому что не хотела плакать, не могла заплакать. И вот я брала нож, резала себе вены, смотрела, как капает кровь, и мне становилось легче. У меня болела рука - значит, мне уже не так важны были мои зубы. И я более или менее приходила в себя.